Избавление от Жития: Русские корни (1880-2004)

Механизм моего выздоровления для меня самой сейчас совершенно очевиден, хотя я даже не ставила тогда цель вылечиться. Конечно, пост работает очень часто на "съедение опухолей", и таких случаев излечения косвенно зафиксировано (сейчас уже не возьмусь копать источники – но помню, что натыкалась на подобную информацию) немало просто в эпохи голода, даже в блокаду Ленинграда. А что касается энергетического целительства, где рассасывание опухоли запускается снятием энергетических блоков (как действуют многие паранормальные целители), то сочетание усиленной молитвы с длительным бдением налаживает такой мощный поток через всю энергоструктуру, что все блоки буквально вылетают! И наконец, само состояние сознания с закономерной поддержкой высших духовных планов и самого Бога, к которому происходит обращение, не оставляет никакого места для сгущения иных вибраций. Как во всякой практике очень важна длительность – день-два ничего не изменили бы в моем состоянии, а 3 месяца непрерывного духовного делания – уже достаточно долгий срок, чтобы произвести нужные преобразования вплоть до физического тела. Разумеется, многое здесь можно трактовать скорее как "ошибки молодости" на стадии поиска – а другого человека подобные эксперименты могли бы вогнать в гроб без преувеличения!

Четверть века практики не прошла даром на физическом уровне… Проведенная для интереса компьютерная диагностика всего моего организма на Бали специалистом с Мальты в 2010 году показала, что все органы работают в норме – так что меня даже поставили в пример «йогичекого здоровья» окружающим балийцам на форуме целительства. Тем не менее, я доселе всегда подчеркиваю: духовная практика не ДЛЯ физического здоровья, которое является лишь побочным эффектом…

Воспоминания о научном руководителе

«Пишите несовершенные тексты!»

(А. Г. Черняков)

Мой первый и самый значимый научный руководитель Алексей Григорьевич Черняков ушел из жизни совсем недавно. Что пишут в некрологе? Гораздо больше, чем я знала во время нашего общения 15–20 лет назад – перечитываю с пиететом:

«14 июля 2010 г. скоропостижно скончался А. Г. Черняков – русский ученый и философ, доктор философских наук, а также доктор философии Свободного Университета в Амстердаме, один из лидеров возрождения философского образования в России. Он закончил математико-механический факультет СПбГУ, занимался теоретическими и прикладными вопросами математики, работал в Институте Социально-экономических проблем РАН, где защитил кандидатскую диссертацию, параллельно он увлекся филологией, изучал древние и новые языки, многими из которых он прекрасно овладел. Постепенно интересы его все больше сдвигались в сторону гуманитарных наук и философии. Он сумел получить прекрасное образование в европейских университетах, учился в Великобритании (Кембридже) и Голландии, защитив докторскую диссертацию по философии, а затем снова защитил докторскую диссертацию по философии в Российском государственном гуманитарном университете (Москва)…» И многое другое.

Хотя немало стараний к побуждению писать философские тексты приложил Константин Семенович Пигров начиная с 1991 года (см. следующую главу), самые ранние пробы оставались еще слишком поэтичны и лаконичны. Когда же я поступила в ВРФШ, где училась в 1992–1996 годах, лекции Чернякова проходили в моей индивидуальной программе красной нитью, и к дипломному году я попросила его стать моим научным руководителем. Выбор был далеко не случаен – мои научные интересы заключались в штудировании «Метафизики» Аристотеля на древнегреческом, а лучшего знатока трактата в оригинале было трудно найти, да и многое было проделано мною в рефератах и на консультациях в первые годы – уже было налаженное взаимопонимание.

Вообще, хотя я пишу свои «сочинения» с дошкольного возраста, поэтический период юности настолько сформировал мой стиль, что перейти к философскому дискурсу было очень сложно. Мои многолетние штудии философских классических трудов позволяли мне погрузиться в текст (марафоны до 18 часов в сутки позволяли мне всецело «вживаться» в такие трактаты как «Критика чистого разума» Канта, «Наука логики» Гегеля и пр. – я в буквальном смысле даже спала с книгами), но никакое ясное и отчетливое видение сути дела не помогало преодолеть барьер «несовершенства». Все написанное казалось мне «не то и не так», поэтому я писала и выкидывала, опять писала и опять выкидывала… Но ведь нужно было написать-таки диплом!