Избегнув чар Сократа…

– Ты старше, вот и знаешь больше, – оглянулась она и показала ему язык.

– А за язык получишь! – рванулся он.

– Мама! – присела девочка, закрыв голову.

Мать хлопнула в ладони.

– Прекрати немедленно! Как тебе не стыдно угрожать девочке!

– Блин! Я пошутил, – с улыбкой превосходства он опустился на место.

– Нашел время, – устало сказала мать.

Девочка обиженно задержалась у двери.

– Я не дуреха! Вы нарочно говорите о непонятном! Нарочно, нарочно!

Дверь за нею закрылась.

Женщина качнула головой.

– Как она утомляет!

– Детский сад, – усмехнулся сын.

– Ну-ну, сам-то…– она потрепала его по волосам и отстранилась, услыша торопливые шаги из кухни.

Пирог был высокий, румяный, украшенный витой решеткой из теста, в углублениях которой медово светилось абрикосовое варенье. Посередине красовалась засахаренная десятка, окруженная маленькими свечами. Растопырив острые локти, пыхтя от усердия, девочка уместила пирог на приготовленное место.

Брат чиркнул спичкой. Огоньки загорелись ровно и ясно. Расширив глаза, девочка смотрела на свечи.

Наступил самый тожественный момент.

– Гаси, – улыбнулась мать.

Набрав воздуха, раздувая щеки, девочка дунула на огоньки. Они погасли разом, над столом потянулся дымок.

– Дорогая Аня! Поздравляем тебя с днем рождения. Расти большая, здоровенькая, мы желаем тебе самого хорошего. Не правда ли, старший брат?

– Пусть растет. Может, поумнеет.

Аня молча дернула плечом.

продолжение… ох!.. завтра.

от Марины 19 октября

Нравится. Смелее. Жду продолжения.

От Аннеты 19 октября

Спасибо.

Екатерина Петровна взяла нож и стала разрезать пирог, особо выделив засахаренный кусок, который перенесла на тарелочку виновницы торжества. Положила сыну, себе, вытерла бумажной салфеткой лезвие ножа и осмотрела его.

– Какой острый. Ты наточил?

Мальчик кивнул.

– Молодец! – похвалила она. – Настоящая мужская работа. Отец удивится.

– Ну-ка, ну-ка, – ревниво воскликнула девочка, быстро протянула руку и коснулась пальцем острия. – Ой!

– Обрезалась?! – вскинулась мать. – Ну что с ней делать!

– А мне не больно, не больно, – Аня сунула палец в рот, смаргивая слезинки. – Нарочно не больно!

– Покажи-ка. Да, неглубоко, – женщина принесла йод и пластырь. – Все. До свадьбы заживет.

– До сва-адьбы… А почему?

Опустив глаза, мать терпеливо перевела дыхание и стала раскладывать по розеточкам варенье и разливать чай.

– Ну, какие заветные желания у нашей именинницы? – обратилась к дочери с улыбкой.

– Ты обещала отдать меня в музыкальную школу, помнишь? Тебе еще написали на моей…– этой… из интерната.