Избегнув чар Сократа

— Садитесь. Доложите состояние дел на объекте. По какое число ваши сведения?

— По тридцатое.

— Слушаю.

И пока я говорила, потея, как ученица, он внимательно разглядывал меня, опершись на скрещенные кисти рук, лежащие на столе. Два больших пальца подпирали розовые щеки, и весь он был розовый, кудрявый, внушающий доверие, вот только запонки фальшиво отсвечивали мне в глаза. Под настольным стеклом виднелись фотографии жены и Кира. По ходу доклада пришлось набросать карандашную схему, дрожащие тонкие линии, но, в конце концов, я собралась и даже блеснула кое-какими мыслями относительно геологии милой Усть-Вачки. Смолкла. Опустила руки на колени, стараясь дышать ровно и тихо. Главный специалист сидел, откинувшись в кресле, с глазами, устремленными в пространство, словно у глупца или философа, как говаривал Наполеон. Пауза затягивалась. Наконец, он навалился на стол, брякнув своими застежками.

— Послушайте меня внимательно, Астра. Я должен сделать вам одно предложение. Как вы смотрите на научную работу? Думали вы об этом?

Я растерялась.

— Разумеется, думала, даже пыталась…

Он кивнул.

— Мой друг, доктор геолого-минералогических наук… да вы с ним знакомы — Окаста Вехов! — подыскивает себе толкового сотрудника, поначалу, правда, всего лишь старшего лаборанта. Работают они широко, по всей стране, но выезжают исключительно летом. В прошлом году они обследовали минеральные воды Приморья, нынче собираются в Тыву. Окаста Вехов человек необычный, работник, каких мало. Итак, если вы согласны, я охотно дам вам рекомендацию в его лабораторию.

Я не верила своим ушам. Согласна ли я… да у меня дыхание перехватило от радости.

— Это было бы счастьем, — тихо произнесла я, — разве могут быть сомнения?

— Очень рад, — без улыбки ответил он.

Написал на зеленом квадратике адрес Лаборатории и отпустил с миром.

Я ушла птицей. Где вы, глупые страхи? Будущее лежало передо мной, словно солнечная дорога, усыпанная цветами. Показав язык трусишке-Клюеву, я сбежала с лестницы и через два каменных моста понеслась на Ордынку.

Гидрогеологическая лаборатория помещалась в старинном особняке, выкрашенном в желтый, с белыми просветами, цвет, с узкими, закругленными поверху окнами, навевавшими прекрасные образы прошлого. С теплым сердцем переступила я порог этого дома.

Вехова отыскали в темноватой клетушке, уставленной занумерованными стеллажами, откуда он, одетый поверх костюма в синий ситцевый халат, перетаскивал вместе с сотрудниками плоские ящики с образцами горных пород. Из нагрудного кармана виднелся мобильный телефон. На этот раз Вехов был прекрасно подстрижен и тоже, как и Васин, производил иное, городское, впечатление. Наша беседа не затянулась. Упрежденный звонком друга, он условился о переходе в его лабораторию тотчас по окончании моего объекта.

Волшебный круг замкнулся. Ай да я!! Видно, я и в самом деле чего-то стою, ежели сам главный специалист озабочен моей судьбой!

Упоительные грезы переполняли меня, я была как в чаду, и лишь в самолете, над белой ватой облаков, наконец-то пришла в себя. Глупышка! Это же увольнение! Меня легонько переставили с места на место, избавились, как от ненужной мебели. Глупышка, глупышка. И вся моя одиссея — сбег в Москву, шатание по ресторанам, появление в Управлении — показались таким недоумием, что я застонала.

Ох, Марина, сил нет, такое длинное-предлинное письмо. По комнате, распушив хвост, носится молодая кошечка, полная дикой радости, а за окном, качаясь на ветке, клюет черемуховые ягоды клест. Трепещут крылья, цепляются за веточку коготки, подгибается хвост. Вдруг клест охладевает к ягоде, роняет косточку и улетает… Перед глазами вновь угол забора, кусты, заснеженное красностволье леса. Возвращение в Усть-Вачку — это платье, из которого я выросла. Все ушло. Ушла даже боль, в которой было главное очарование Усть-Вачки. Бо-оль! чем жила!.. И появилась неловкость, когда полные ожидания глаза Ивана встречаются с моими пустыми, и появилась ложь обыденных слов. Хороший Иван, близкий… и прошедший.

Лишь природа, милая скромница, затаилась и ждет, когда я справлюсь с собой и все гармонично увяжется.

Но Вы, Вы, Марина, Вы были на отдыхе, совсем в другом мире. Расскажите, поделитесь. Жду ответа… как соловей лета.

от Марины 2 февраля

Что же, моя красавица, принимай поздравления. Научная работа — это тебе не буровые отчеты. С деньгами, правда, там не густо, однако, в новые времена, когда все начинает зависеть от нас самих, я уверена, что ты быстро проявишь себя и добьешься успеха (хотя это, разумеется, еще не ключи от счастья). И не разводи кисели, никто не собирался тебя обижать. Смотри, какой разговор состоялся у меня с Васиным на другой день по получении твоего письма.

— Жалеть пришла, — догадался он, увидев меня на пороге.

— Пришла. Объяснись с производственным отделом.

Он усмехнулся, встал и прошелся по комнате, пощелкивая подтяжками.