Избегнув чар Сократа

На другой день вместе с Серегой Вехов умчался на машине в Кызыл, оттуда вылетел в Красноярск, а когда вернулся, на базе никого не было, кроме Корниенко, техника Алевтины и радиста. Не прибыл и Кир Васин, а он-то надеялся после краткого обучения дать ему отряд. Людей не хватало. Дорожа погодой, Окаста ушел верхами вдвоем со своим рабочим, цепким стариком Тандыном, в малодоступный горный Хантер в северо-западном углу планшета. Там за две недели они облазали такие медвежьи углы, каких немного осталось даже на Саянах. По-возвращении он вновь разминулся с нею. Астра с помощью Эрсола, местного мальчишки-рабочего, проводила обследования южного склона хребта Танну-Ола.

Лишь в конце месяца они, наконец, встретились и дружески обнялись. Никто не обратил на это внимания, в геопартии было принято провожать и встречать с поцелуями. Но, посидев над сводными планшетами, Окаста наметил два новых маршрута с взаимным пересечением километрах в тридцати от лагеря; долгий семидневный, с двумя нелегкими перевалами — для себя, короткий, на четыре дня по горной долине с притоками назначил ей. С условием встречи на развилке.

— Необыкновенно, — посмотрела она.

Корниенко задрал брови и пошел по тропинке, попыхивая трубкой; он всю жизнь мотался по экспедициям и давно уже ничему не удивлялся.

Из лагеря Окаста вышел первым. Еще раньше он перевел к Астре старого Тандын-Оола, охотника-рыболова-конюха, и теперь с ним был Эрсол, неунывающий «новобранец», смуглый, с узкими глазами, с торчащими как у ежа, черными волосами, ожидавший осеннего призыва в армию.

Первый перевал они взяли к исходу третьих суток. Это было сложное место. Лет пять назад здесь отшумел лесной пожар, и с тех пор по всему склону лежали вповалку, по два-три друг над другом, обгоревшие деревья с черными сучьями, уже утонувшие в красновато-лиловых зарослях вероники. Под сапогами трещали черные, будто шелковистые, древесные угли, проходимость с лошадьми была ничтожной. Они так и заночевали без воды среди обугленных головешек. Зато наутро внизу их поджидало такая топь, что пришлось гатить настил, чтобы не увязнуть с лошадьми в зеленой тине. В условленную долину они «свалились» день в день, но на другом берегу.

Освежились, побрились. Вехов набрал цветов.

Ее отряд был на месте. За серой галечной отмелью виднелась палатка, паслись стреноженные кони, возле них на корточках сидел старый Тандын и осматривал копыта. В палатке головой к свету писала в тетрадке она сама.

Эрсол схватил ракетницу, направил дулом в небо.

— Пальнем?

— Я тебе пальну, — но зеленая вестница уже повисла между высокими склонами.

Всматриваясь в дрожащие сквозь поток валуны, кони вступили в ручей, пошли, внимательно выбирая дорогу. Веером расплывались хариусы и ленки.

Держа букет в правой руке, повод в левой, Окаста смотрел на Астру. Она улыбалась, глядя на него, на его лошадь, на ее ноги.

— Привет! — соскочил он на прибрежную гальку.

— С прибытием, — отозвалась она.

Тувинцы, радостно смеясь, хлопали друг друга по плечам.

После совместного угощения рабочие отправились ловить хариуса с дальнего утеса. Окаста и Астра остались вдвоем. Астра сидела на расстеленном брезенте, покусывая травинку. Окаста лежал возле. Было скверно. Опершись на локти, он смотрел на нее снизу и мучился. Прохваченные солнцем волосы ее светились на голубизне неба. Было скверно и непонятно — почему? Ей тоже было неловко, и она говорила о чем-то, говорила, говорила, просто так, «чтобы не создалась обстановка». Он сжал ее пальцы, поднес к губам. «Позови меня. Сама. Я тебе весь, весь отдамся». Со стеснением она отняла руку и вновь говорила, говорила. «Обстановка» не создалась. В душе начиналось потрескивание.

— У меня нет ключей к тебе, — рванулся он и ушел в палатку.

… «Они» налетели мгновенно и сокрушительно. Стиснув зубы, он лежал навзничь, а «они» крушили грудь, не оставляя никаких надежд.

…. Что Астра уже не соперница, Алевтина определила с первого взгляда. Переведенная из другого отдела с понижением за неуживчивость нрава, горячая, хозяйственная, очень способная, она ощущала себя слишком неуютно, чтобы не искать опоры на новом месте. Сейчас она уверенно раскинула сети.

Окаста пал сразу. Прихватил Алевтину и запас спиртного в свою палатку, и отключился.

Для Корниенко наступили черные дни. Экспедиция к приграничным участкам, целый караван, в который входили Астра и все рабочие, и который должен был возглавить Окаста, был уже готов, разрешение у пограничников получено, и вот бесценные погожие деньки уходили один за другим, и все рушилось грех сказать из-за чего!

И тогда, сообразуясь с обстоятельствами, главный геолог расписал Алевтине и радисту подробные руководства и отправился сам.