Избери жизнь

– А у меня и сейчас почерк не лучше, – самокритично заметила Ангелина Степановна, заглянув в тетрадь. – Впрочем, как и у большинства врачей. Раньше врачебный почерк был всегда источником шуток и анекдотов. Просто непостижимая загадка, почему так получается, что у медиков самые неразборчивые каракули?

– Я буду тренироваться, – пообещал Олег (похоже, он к месту употребил это слово). После обеда он устроился за столом в той же комнате, где лежала Вера, и приступил к занятиям. Ему очень хотелось посидеть рядом со своей любимой, но он видел, что она радуется его усердию, и продолжал корпеть над непокорными буквами.

Он так устал, что когда пришла пора ночного отдыха, заснул почти мгновенно. Однако, среди ночи Олег вдруг проснулся. Какая-то мысль не давала ему уснуть снова. Эта мысль касалась вчерашнего сна, и того, что сказал о нём отец Василий. Дракон угрожал любимым людям. Олег должен был защитить их, но не мог до конца понять, что это за битва, в которой ему, очевидно, суждено сражаться, и как обрести тот волшебный духовный меч, который поможет ему победить не во сне, а наяву? И как наяву найти и поразить врага, который явился во сне?

Олег подошёл к окну, и стал вглядываться в темноту. Почти ничего не было видно. Стекло было холодным, и приятно освежало лоб Олега. Он постоял так немного, размышляя, и сказал себе, что надо ещё раз очень подробно поговорить со священником. Он сделает это завтра, после школы.

Придя к такому решению, Олег снова лёг и вскоре уже спал.

9.

– Ну что же, давай побеседуем, – предложил отец Василий, когда на следующий день Олег появился в храме и вывалил на голову священника целый ворох сумбурных вопросов.

Они сели.

– Помнишь, как ты в первый раз оказался здесь? В Аниной курточке и больничных тапочках?

Олег кивнул и нахмурился. Ну да, конечно, это была несусветная глупость с его стороны. Теперь все будут всегда вспоминать этот случай и смеяться…

Но отец Василий не смеялся.

– Мне ты тогда сразу понравился. Ещё и суток не прошло, как тебя почти в бессознательном состоянии привезли в поселение. И ты не испугался, не растерялся в новой обстановке, не раскис, а сразу отправился осваивать новый для тебя окружающий мир. Сделал это ты, конечно, не совсем правильно, проявил самоуправство и всполошил всех. Но тебя можно понять и простить. Тебе ведь были совершенно неизвестны простые правила поведения. Прошло всего несколько месяцев, и сейчас тебя не узнать. Ты стал полноправным жителем нашего поселения. Ты свободно ходишь по всему «Малому стаду», знаешь многих людей, понимаешь как устроена наша жизнь. Скоро ты будешь жить в своём доме. Ты приобрёл друзей, мало этого, с тобой – твоя бабушка. Редко кому удаётся отыскать своих родных после стольких лет пребывания в Системе. Наконец, ты встретил свою любовь. Я не ошибаюсь?

Олег кивнул.

– И эта любовь взаимна?

– Вера обещала всегда быть рядом со мной!

– Ну что же, прекрасно. Я верю, что пройдет какое-то время, и Вера поправится. И тогда я с радостью скреплю ваш союз таинством Венчания. А сейчас ты должен прилагать все силы, чтобы это случилось быстрее. Мне известно твоё старание, я знаю, что ты всё свободное время проводишь около Веры, ухаживаешь за ней. Даже знаю, что ты дал себе слово хорошо учиться, чтобы порадовать её.

Но вот сейчас ты пришел ко мне, и хочешь, чтобы я тебя научил сражаться с силами зла и дал оружие. Тут есть кое-какие трудности. Во-первых, оружие для себя ты должен создать сам. И, во-вторых, сражаться тебе придётся, в первую очередь, с самим собой.

– Как это? – поразился Олег.

– Объясню тебе на своём примере. Я уже как-то рассказывал, как стал юзером, что меня к этому привело и едва не погубило.

Родился я в деревне, но всегда мечтал оттуда вырваться. Городская жизнь манила меня не музеями и театрами, а возможностью проводить время без особых хлопот и с максимальным комфортом. Тяжелый крестьянский труд меня не привлекал. Я освоил профессию электрика и устроился на работу в жилконтору. Электрики нужны всегда. Разумеется мне за мою работу платили неплохое жалование, но гораздо больше я получал от жильцов, которым что-то чинил. Каждый совал мне денежную купюру, а то и бутылку.

– Вирталеры? – оживился Олег.

– Нет, рубли, – усмехнулся отец Василий. – Но копить их, как ты копил вирталеры, я не собирался. Проводил вечерок с друзьями (а, скорее, собутыльниками) в пивном баре, или закупал в магазине пива и закуски и расслаблялся на диване перед телевизором у себя дома (мне от работы выделили служебное жильё). И деньги заканчивались. Но я не огорчался, ведь завтра я смогу заработать ещё. Такая жизнь меня вполне устраивала. О родителях я вспоминал всё реже и реже, пока, наконец, совсем их не забыл. Мне они казались недалёкими, отставшими от жизни, закосневшими в своих деревенских привычках людьми.

Катастрофа положила конец моему благоденствию. Жить было негде, есть – нечего (кроме тех продуктов, которые я находил в разрушенных магазинах, но я прекрасно понимал, что этот источник пропитания скоро иссякнет).