Избранная по контракту

Еще учась в институте, я устроилась на работу в редакцию издательства, специализирующиеся как раз на выпуске моего любимого чтива. Примерно через пол года после работы в редакции, скончалась в корчах моя любовь к волшебным историям. Если бы я только знала, какое количество графоманов всех возрастов и профессий возомнило себя новыми Толкиными и Желязны, нога бы моя не вступила на эти галеры. Найти по-настоящему захватывающую и не банальную историю, было сродни чуду, типа того как найти в небезызвестном всем месте алмазы. Писатели не баловали читателей разнообразием. Авторы женского пола отправляли ГГ в какой-нибудь параллельно-фантастический мир либо после аварии, либо после грандиозной пьянки после сдачи сессии. Там, в дремучесредневеково-фэнтезийном мире она тут же обрастала стальными мускулами и накачивалась магической силой. Добрый дедушка-волшебник с лукавыми морщинками возле глаз, повесив амулет ей на шею, пинком под зад отправлял Киборг-девицу спасать абсолютно ей чужой мир. Почему-то вот до ее явления спасти этот мир, населенный сплошными чародеями, было абсолютно некому. Чтобы ГГ не скучала по дороге, в нагрузку давались лузеры из разных рас, с кучей комплексов и жаждой справедливости. Героине, судорожно стискивающей поводья норовистой клячи или натирая в кровь ноги, шастая по городам и весям мира, в качестве бонуса полагался жених. Жених, как правило, был эльф с вселенской печалью во взоре. Иногда изощренная фантазия авторши осчастливливала попаданку раскаявшимся демоном или бывшим черным колдуном резко вставшим на путь исправления. По ходу повествования, дитя 21 века в совершенстве постигало таинство магии и науку боя на мечах, хотя в своем родном мире с трудом владела иголкой, с трудом могла приготовить суп, спала на уроках физики, не знала формулу воды, а на уроках физкультуры страдала хроническими критическими днями. В финале эта супер-пупер-мега Годзилла Гендольфовна Редная одной левой убивала умученного жизнью Темного властелина и счастливо галопировала под венец. Родной мир, родители, теплый туалет, распродажи и журнал Космо беспощадно вычеркивались из памяти, хотя вроде как за победу над злом добрый дедушка обещал ее вернуть в родные пенаты.

Злоключения героини щедро разбавлялись описанием ночевок под луной, победоносной войной с нежитью и моральными терзаниями на тему: "А возможна ли с эльфом половая жизнь и как посмотрит мама на то, что у ее внуков будут острые ушки?". Судьба эфемерного мира меня не волновала, но из врожденного любопытства, я раз попробовала переночевать без постельных принадлежностей. Мысль тащиться в лес кормить комаров даже не рассматривалась, поэтому я максимально приблизила походные условия у себя в комнате. Камешки, комочки и неровности земли мне заменил толстый палас. Вместо седла под голову была положена стопка книг. В качестве плаща из знаменитой эльфийской непромокаемой и непродуваемой ткани, выступил теплый плед. То ли напольное покрытие не было таким мягким как мать сыра земля, то ли плед из верблюжьей шерсти был слабой заменой плащу, а может мне не хватало треска костра и бьющейся за охранным кругом нежити, но через двадцать минут кряхча, как старая бабка и потирая отлежанные бока, я уже вытягивалась на своей кроватке.

Больше всего меня веселило то, что в подавляющем большинстве случаев героиня шла спасать мир, одев обтягивающие кожаные штаны, белую рубашку на манер пиратской и всенепременно черный корсет и высокие сапоги. Кто хоть раз в жизни имел глупость по жаре одеть кожаные штаны, тот думаю, поймет причину моего веселья. А вид женщины, которая идет в поход, одев белую рубашку и парадно-выходные ботфорты, вызвал бы гомерический хохот у всех, кто бы видел эту ненормальную. Но авторы романов почему-то считали иначе и бросали в бой за читателя очередную девицу в бредовом, с точки зрения нормального человека, наряде.