Избранник. Борьба духов

Воспоминания нахлынули, и какая-то тоска поселились в моей душе. Прошло больше двенадцати лет, когда дед впервые привез меня сюда. Помню, еще ребенком я подумал, что мы попали в какие-то джунгли. Теперь я на том же месте. Один. Нужно ждать автобус еще три с половиной часа, чтобы вернуться домой. Я решил пройти до дедового дома и так сократить время до отъезда домой. Вместо привычного смеха, встретила меня тишина и безжизненность. Я сел под старую сливу и горько заплакал. Говорят, человеку становится легче, когда он выплачется, а мне это не помогло. Было мне грустно как никогда в моей жизни. Как будто все тело онемело так, что я ничего не чувствовал. Прошло три с половиной часа. Прошли и следующие пять часов, а я сидел на том же месте. Бессознательно впал в медитационный транс. Стемнело, а я этого даже не заметил. Перед моими глазами в полном мраке как будто вдруг зажегся тусклый свет. В этой мешанине желтого и красноватого света начал проявляться лик моего деда.

«Сынок, – отчетливо прозвучал его спокойный голос, – почему ты здесь?»

В тот момент я осознал, что вокруг меня полная темнота. Деда, однако, я видел как днем.

«Дед, возможно, я заснул и опоздал на автобус, но я не понимаю, почему ты вернулся?»

«Нет, сынок, я не вернулся. Я говорил тебе, что мой дух вечно будет с тобой и всегда смогу помочь тебе. Вот и сейчас пришел помочь тебе, иначе ты бы остался здесь на целую ночь. Не умер, но измучил бы себя. Я говорил тебе, что все живое состоит из духа и тела. Ты в этот раз мучил себя и так уничтожал духа, щит твоего тела. Пришел бы домой, и, вместо помощи другим людям, тебе самому нужна была бы помощь. Энергетически упал бы ниже всякого уровня. В твоей душе всегда должна царить радость. Встань, войди в дом и ляг на сено, чтобы там уснуть. Утром в пять придет автобус. И теперь опять, когда увидимся, будем говорить на сербском языке».

Махнул опять рукой и закончил:

«Не волнуйся, мой дух разбудит тебя вовремя».

И пропал.

В кромешной мгле я шел без каких-либо проблем. Как будто какая-то сила держала меня за руки, показывая дорогу, которой надо идти. Лег на сено и заснул в тот же момент. Утром дедов дух позвал меня, и я без проблем встал и без происшествий оказался дома.

Когда рассказывал маме, что произошло, ощущал печаль и беспокойство. Какая-то искра сверкнула в моем сознании, как будто вспышка на фотоаппарате. Я все понял. Сразу отбросил эту печаль и беспокойство, и, вместо них, радость воцарилась во всем теле. С тех пор в моей душе нет места для обиды, печали, беспокойства, распри и всему, что от дьявольской силы. Я контролировал свои поступки и чувства. Многие упражнения и медитация, которыми я занимался, помогли мне в этом. Медитация, учеба, массаж были продолжены. В школе, кроме всех обязанностей, я оставался отличным учеником. Работы по массажу было все больше и больше. Приходили албанцы, мусульмане, цыгане, католики, сербы, черногорцы, македонцы и многие другие. Ко всем я относился одинаково. Несколько раз деду написал письмо, детально объясняя все о моей жизни. Пришел ответ от него. Я был очень счастлив. Когда открыл и вытащил лист, разве что не заплакал. Был абсолютно бел без единого слова. Неосознанно положил его на стол, залитый солнцем. Размышлял о его поступке. Может, рассердился на меня и так хотел показать это. Посмотрел на лист и увидел слова. Сразу все понял. Дед писал молоком, а солнце помогло проявить слова:

«Сынок, зачем тебе писать? Наладь духовный контакт, и все обговорим».

Только эти слова были написаны на листе, но этого было достаточно, чтобы почувствовать радость. Я сейчас же пошел в лес. Забрел подальше, где никто не мог помешать, принял позу, закрыл глаза и начал вызывать деда. Духовный контакт быстро наладился. Дед сообщил, что в этот момент находится перед домом, но как только войдет в комнату, то сам вызовет меня. Мы обговорили все, что нам хотелось друг другу рассказать. Дед очень сдал. Не хотел больше помогать людям, ведь, как он признался, всю силу передал мне и на старости лет хотел отдохнуть от всего.

Ко мне вскоре начали приезжать люди из Черногории, которых он присылал для помощи. Печ – большой город, и очень быстро прошла молва обо мне. Случалось, приходили люди, когда я еще находился в школе, и мама, думая, что эта работа обременяет меня, пробовала меня защитить:

«Люди, он же еще ребенок. Знаете ли, что иногда у него нет времени и куска хлеба съесть».