Избранница герцога

— Пожалуй, — согласилась Элинор, разыскивая свою шаль. Она могла бы еще порассказать ему о способности Лизетт мгновенно переключаться с одного предмета страсти на другой, но благоразумно промолчала. — О, так ведь она же еще и помолвлена! — вспомнила Элинор, досадуя, что не сказала ему об этом раньше.

— Вы уверены... — начал Вильерс.

— Уверена в чем? — притворилась она удивленной.

— Вы уверены в том, что мы должны рассматривать нашу с вами помолвку как некий шуточный акт и считать себя свободными?

— Конечно, — ответила она, ликуя в душе, что он не расспрашивает больше о Лизетт и ее помолвке. — Завтра я отправлюсь с Роландом на прогулку по окрестностям.

— Итак, он Роланд, хотя приличнее было бы сказать еще и сэр. А кто я?

— Вильерс.

Вильерс одарил ее ледяным взглядом.

— Вы герцог Вильерс, — решила Элинор исправить положение.

— Нет, просто Леопольд, — усмехнулся он.

— Я стану обращаться к вам так лишь в том случае, если мы поженимся. Хотя моя мать предпочитает называть отца его герцогским титулом.

— За что же такая странная привилегия Роланду?

— Роланд — это Роланд, — сказала она, кутаясь в шаль и чувствуя себя усталой.

— А я все-таки Вильерс?

— А Лизетт — это Лизетт, — продолжила она. — Это ее имя просто создано для флирта, оно является обязательным приложением к ее летящим завиткам и прелестным смешкам.

— О! — приподнял он бровь, удивляясь ее описанию. — А ваше прелестное имя, что вы скажете про него? Оно подходит вам?

— Про мое имя и так все известно. Но у моей матери была особая причина назвать меня так.

— Ах, как же я сразу не догадался. В честь Алиеноры, герцогини Аквитанской и королевы Англии.

— В таком случае наша тема исчерпана. — Кутаясь в шаль, она направилась в свою комнату.

Глава 14

Ноул-Хаус, загородная резиденция герцога Гилнера

18 июня1784 года

Вильерс никогда не просыпался рано. Его камердинер знал, что появляться раньше одиннадцати у его двери небезопасно.

Большую часть послеполуденного времени Вильерс проводил за шахматами, а затем отправлялся на поиски развлечений. Визиты наносил, как попало. Игра в шахматы заострила его ум и приучила к тонким комбинациям. Он проводил со своим управляющим какой-то час в неделю, и дела его шли в гору. За несколько последних лет его состояние выросло и стало одним из самых крупных в Англии.

Он заворочался от какого-то стука, казалось бы, в дверь. И вдруг понял, что шум идет от окна. Нет, ливень не может производить такой шум, подумал он. Стекла чуть не раскалывались от грохота. Наверное, это град, подумал он. Подобное бедствие случалось в южной Англии раз в несколько лет.

Услышав новый шквал ударов, он подскочил в постели и, разбросав покрывала, встал. Осмотревшись, нашел таз с водой и окунул в нее лицо. Несколько раз он выныривал и отфыркивался. Наконец подошел к окну, раздвинул тяжелые шторы, ожидая увидеть потоки воды и хмурое небо.

Но снаружи сияло солнце. Вильерс зажмурился, медленно приглаживая волосы, снова открыл глаза. Никакого града. А это означает...

Обмотав полотенцем бедра, он отворил балконную дверь и остановился на площадке, выходившей в сад. Тринадцатилетний мальчик стоял внизу, задрав голову вверх.

— Господи помилуй, — произнес Вильерс, глядя вниз, — который час?

— Поздний, — заверил его Тобиас, — а ты еще не одет.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Бужу тебя, — ответил его отпрыск.

— Как ты узнал, где мое окно?

— Лизетт подсказала мне.

— Леди Лизетт, — поправил его Вильерс. — Но она не могла тебе посоветовать, чтобы ты швырял в окна камнями! Ведь ты мог их разбить.

— Она швыряла камни, да еще с какой силой, — заверил его Тобиас. — Она только что повернула за дом.

— Что там происходит? — послышался женский голос где-то совсем рядом.

Вильерс замер от удивления. Это Элинор выглядывала из своих апартаментов. Оказывается, ее комната была соседней и выходила на общий с Вильерсом балкон, разделенный тонкой перегородкой. В отличие от него она вся, от шей до пят, была замотана в плотное покрывало.

Как ни странно, в таком виде она возбуждала его еще сильнее. Ему вдруг нестерпимо захотелось ласкать ее всю, нежно покусывая. Ее волосы лежали не кокетливыми завитками, а были распущены и бурным каскадом обрушивались на ее спину и плечи. Ему хотелось зарыться в них лицом.

Но он быстро опомнился, испугавшись, что она может увидеть его в этом полотенце, почти голого.

Элинор между тем сделала то же открытие, что и он. Она поняла, что их окна выходят на один и тот же балкон, и, кажется, уже заметила по-домашнему естественный вид Вильерса, но ничуть не смутилась при этом. Лишь насмешливо приподняла уголок рта.

У Вильерса не было причин стесняться своего тела. В его постель женщин манили его титул и состояние, но оставались они там ради физической близости с ним.

Однако Элинор, разок глянув на него, равнодушно отвернулась и крикнула Тобиасу:

— Ты глупец, если думаешь, что герцог готов подняться в столь ранний час!

Тобиас застенчиво улыбнулся:

— Мы думали, что...

— Мы? — переспросила Элинор.