Избранница Павла (СИ)

— Да-а-а. Ну и дурак же ты, Павлуша. Разных я дуралеев видывал, а вот такого в первый раз вижу. Ты чего же тут напридумывал себе. Если тебя в небо через ворота не пускают, стало быть ты себе этим ракетным мотором последнюю калиточку отворить решил? Так, что ли?! Сказал бы мне сразу про свою болячку, давно бы уже к одной бабке съездили. Она любые хвори лечит. Эх ты. Икспериментатор хренов. И не надоело тебе своею глупостью красоваться. Вон откель твоя философия произрастает-то, а я-то все голову ломал.

— Спасибо тебе, Михалыч, за заботу. Я твоим предложением обязательно воспользуюсь. Вот слетаю в Крым с Петровским. Покажусь врачам. Глядишь, мне сам Иваныч под их заключение еще отпуск выпишет. Вот тогда и к бабке этой можно ехать, а то, кто ее знает, сколько времени у нее это лечение займет. Опять же, врачебный диагноз у меня на руках будет.

— А ежели время упустишь, а? Тогда что? Любите вы, молодые, всякие планы строить. Все-то у них подсчитано, да продумано. А судьбе-то на ваши планы чихнуть да вытереть. Гляди, Паша, не опоздай. И как же это твой командир-то разрешил тебя в небо пустить? Не иначе, ты на него чары какие навел.

— Да просто пригрозил в десантные войска перевестись.

— А он так сразу твоей угрозы и испугался?

— Угу. Не сразу…

Из-за угла ангара вышли четверо пилотов во главе с Петровским и двинулись в сторону готовящегося к отъезду в город грузовика.

— Эй, Колун! Айда с нами, твой успех обмывать!

— Не могу, Сашок. У меня сухой закон нынче. Да и вам не советую, а ну, как завтра у вас руки трястись будут.

— Скушный ты стал, Паша. Ну, как знаешь.

— Глядите там, за языками следите, про секретность не забудьте! А то знаю я вас.

— Не учи ученых! Ладно, до завтра.

— Павел, и ты гляди у меня. Чтоб нормально за ночь отдохнул.

— Слушаюсь, товарищ полковник.

— Гляди, Колун!

С шутками и руганью забравшись в кузов, пилоты постучали по кабине и грузовик, почихав дымом, укатил по дороге к Харькову.

— Ну что, Паша, в Харьков поедешь высыпаться? Давай, отвезу. Слава Богу, вилку мне не погнули, так что доедем.

— А ты потом сюда обратно? Сам-то когда отдыхать будешь?

— А как же. Без меня они к нашему "Тюльпанчику" и подходить боятся. А за меня не думай, мне пары часов сна хватает.

— Тогда я тоже лучше здесь где-нибудь перекемарю, чтобы утром не метаться, и чтоб попутку не искать.

— Разве ж для вас летунов это отдых? А то, бери мотоцикл и ключ от моей хаты, да и езжай, поспи.

— Да ладно тебе, дядька. Вон Глеб обратно идет, придумает нам какое-нибудь пристанище.

— Тебя упертого, хрен переспоришь…

К десяти часам вечера, проболтавшись между еще частично строящихся объектов институтской базы, и в такт своим мыслям почиркав карандашом на обрывках бумаги, Павла наконец обрела покой в бытовке местного пролетариата. Коснувшись головой лежащей на деревянных нарах жесткой подушки, путешественница во времени впервые за весь период своего путешествия тут же уснула богатырским сном ее нового тела.

Под утро пришел странный сон. Она чувствовала себя сидящей в кабине истребителя-биплана. Тело было закутано в толстый меховой комбинезон. Очки на глазах слегка ограничивали обзор. Взгляд вверх не обнаруживал закрывающего обзор центроплана, но сами верхние крылья были на своем месте и стыковались с фюзеляжем изящно изогнутым зализом.

"Наверное И-15, а может 153-я "Чайка". Приборы в кокпите как у "Чижа". Хотя у всех пятнашек они наверное такие" – машинально отметила она. Под крыльями она видела много снега и ни одного деревца. Снежная степь. Оглядевшись она заметила сзади два знакомых силуэта.

"Угу. Ведомые на И-153, значит и я тоже. И куда же мы летим-то?".

Попыталась шевельнуть руками и заложить вираж, но руки не слушались. Через несколько минут полета вдруг показался лес. Лес словно отрезанный ножом лежал на границе той белой степи над которой неслись самолеты.

"Судя по несущимся под крылом деревьям высота меньше километра. Да ведь мы над замерзшим морем только что летели! Если это то, о чем я думаю…То тут либо Финский залив, либо Ладога, либо Ледовитый океан. Да, скорее всего, зимой 1941-го/ 42-го мы бы так спокойно тут не летали. Хотя…". Додумать она не успела. Сквозь рокот мотора явственно послышались пулеметные очереди. Голова сама резко обернулась и увидела, что из ведомых на месте был только левый. Руки сами заложили боевой разворот и почти сразу переворот через крыло.

Вот глаза отметили мелькнувшие перед глазами две стремительные грязно-белые тени. Самолет Павлы сделал переворот и бросился за ними в погоню. Расстояние не сокращалось. Было заметно, что сильного преимущества в скорости у "Чаек" нет. Вражеские самолеты уходили практически по прямой, не маневрируя. Серо-белые крестики их силуэтов частично сливались с заснеженным лесом. Превышение самолета Павлы над ними на глаз составляло метров семьсот.