Избранница зимы

— Ты путаешься в своих собственных бредовых идеях… — с горечью воскликнула я, понимая, что Винтер просто не в себе. Он явно был болен. — Ты хотел сделать его должником.

— Не перегибай палку, Диана! — Парень сделал резкий шаг в мою сторону и снова приставил к лицу нож. — Не нужно меня злить. Я не убью тебя до его прихода, это правда. Но поверь, есть масса различных способов сделать тебе неприятно. Некоторые меня сильно искушают. Не подавай повода.

Я испуганно кивнула и прикусила губу. Действительно, не стоило провоцировать сумасшедшего. А Винтер продолжил:

— Да, он будет мне должен, и до конца веков станет выполнять мои приказы, и даже своего тела он лишится, а я получу смертельное оружие. И тогда никакие стены академии меня не удержат и я вернусь в свой мир, по поводу которого у меня имеется несколько особенных идей.

То, что план Винтера несколько утопичен, стало понятно, когда дверь в часовню слетела с петель. Она сначала промерзла насквозь, а потом разлетелась каскадом ледяных осколков. Я завизжала, когда они пулями устремились к нам. Невысокий каменный алтарь служил весьма сомнительной защитой. Винтер схватил меня за волосы и приставил к горлу кинжал.

— Я ее убью! — крикнул он в пространство. Я почувствовала, как его рука с ножом возле моего горла дрожит.

Но это заявление, похоже, совсем не тронуло появившуюся в проходе фигуру. Белоснежные, напоминающие змей волосы развевались за спиной, а плащ, казалось, был соткан из снежинок. Сам Рэмол сейчас выглядел выточенным из ледяной глыбы, и часовня никоим образом не влияла на его магию. Винтер, похоже, просчитался. Впрочем, козырь все еще был у него в руках. Я ощущала на горле холодное лезвие кинжала.

— Подойди сюда! — тихо обратился Рэмол, или сейчас, скорее, Дух зимы, к Винтеру. Меня он словно не замечал.

— Я ее убью!

— Не успеешь, — сказал Рэмол и двинулся к нам навстречу. Нож у моего горла задрожал сильнее, и меня саму начало трясти от страха. Я знала, Винтер не собирается убивать меня раньше времени, но я также понимала, что, если дрогнет рука или он просто потеряет над собой контроль, мне конец. Одно неосторожное движение — и я истеку кровью, и даже то, что помощь уже пришла, вряд ли меня спасет. От смерти меня отделяло одно движение неуравновешенного психа.

А вот Рэмол, казалось, совсем не переживал. Может быть, ему и правда было все равно? Он остановился в метре от нас.

— Сам сдашься? — спросил у Винтера безразлично.

— Я убью твою Избранницу, — нервно бросил парень. — Они будут погибать снова и снова. И ты ничего не сможешь сделать. Используешь свою магию, — парень кивнул, указывая на ледяное пламя, сосредоточившееся на ладонях Духа зимы, — заморозишь и ее! Мы сейчас слишком близко! Ты проиграл.

— Ты просчитался, мелкий идиот, — сказал Рэмол и ударил.

Я с ужасом наблюдала за тем, как в нашу сторону хлынули ледяные потоки. Винтер завопил. Нож выпал у него из руки, и парень, угрожавший меня убить, скорчился на полу и начал превращаться в ледяную статую. А я просто смотрела и не могла ничего сделать. Да и не уверена, что хотела. Винтер убил слишком многих. Видела, как ледяные потоки проходили сквозь меня, но они не причиняли вреда. Я не чувствовала магию Духа зимы.

Через секунду все прекратилось. Рэмол теперь выглядел совершенно обычным. Исчезли бледность кожи, плащ из снежинок, и светлые волосы просто рассыпались по плечам.

— Сейчас, сейчас я тебя освобожу, — сказал он, торопливо снял кандалы и подхватил меня на руки, прижимая к себе и целуя в макушку. А я разрыдалась. Какой же была идиоткой! Как я могла ему не верить.

— Стой, — прошептала я, прижимаясь к его плечу. — Как? Почему я осталась жива? Твоя магия… она должна была превратить в лед и меня!

Слезы текли по щекам, а я, вместо того чтобы попросить прощения за то, что сбежала и сказать, что люблю его, задавала дурацкие вопросы.

— Давай обо всем потом. Хорошо? — предложил Рэмол, и я нерешительно кивнула.

Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Между нами словно выросла ледяная стена, и мне это не нравилось. Но я слишком многое пережила и об очень многом хотела поговорить. Сил на это не было.

— Ты не сказал мне, кто ты… — обвиняюще заметила я и крепче обхватила его руками за шею, понимая: как бы ни сложился наш дальнейший разговор, я больше никогда и ни за что не отпущу Рэмола от себя, даже если он попытается прогнать. Слишком сильно я в нем нуждалась, и слишком больно мне было, когда я думала, что он меня предал.

— Когда ты узнала мой секрет, то попыталась сбежать, — горько заметил он и немного отвернулся. Насколько это было возможно, учитывая, что я сидела у него на руках. Стало больно. Не за себя. За него, за то, что он был вынужден хранить тайну, за то, что был заточен в этом мире, за то, что веками терял возлюбленных. Я чувствовала его эмоции, и они были отголоском моих собственных. Даже сложно было определить, где заканчивались мои чувства и начинались его.