Читаем Избранное полностью

А просто он — волшебный кот, примерно как и я.

Чем шире рот — тем чеширей кот,

Хотя обычные коты имеют древний род,

Но Чеширский кот совсем не тот,

Его нельзя считать за домашний скот!

Улыбчивы, мурлывчивы, со многими на «ты»

И дружески отзывчивы Чеширские коты.

И у других улыбка, но такая — да не та.

Ну, так чешите за ухом Чеширского кота!

ПЕСНЯ АЛИСЫ ПРО ЦИФРЫ

I

Все должны до одного

Числа знать до цифры «пять»,

Ну, хотя бы для того,

Чтоб отметки различать.

Кто-то там домой пришел

И глаза поднять боится:

Это — раз, это — кол,

Это — единица.

За порог ступил едва,

А ему — головомойка:

Значит — «пара», это — два,

Или просто двойка.

Эх, раз, еще раз —

Голова одна у нас,

Ну, а в этой голове

Уха два и мысли две.

Вот и дразнится народ

И смеется глухо:

— Поглядите, вот идет

Голова — два уха!

Голова, голова, голова — два уха!

II

Хорошо смотреть вперед,

Но сначала нужно знать

Правильный начальный счет:

Раз, два, три, четыре, пять.

Отвечаешь кое-как,

У доски вздыхая тяжко, —

И трояк, и трояк

С минусом, с натяжкой.

Стих читаешь наизусть,

Но чуть-чуть скороговорка, —

Хлоп! — «четыре» — ну и пусть!

Твёрдая четверка.

Эх, раз, два, три,

Побежали на пари!

Обогнали «трояка»

На четыре метрика.

Вот четвёрочник бежит

Быстро, легче пуха,

Сзади троечник сопит,

Г олова — два уха.

Голова, голова, голова — два уха!

III. До мильона далеко

До мильона далеко,

Но сначала нужно знать

То, что просто и легко:

Раз, два, три, четыре, пять.

Есть пятерка, да не та,

Коль на чёрточку подвинусь,

Ведь черта — не черта,

Это просто — минус!

Я же минусов боюсь,

Я исправить тороплюсь их:

Зачеркну — и выйдет плюс,

Крестик — это плюсик.

Эх, раз, еще раз!

Есть пятёрочки у нас.

Рук две, ног две,

Много мыслей в голове!

И не дразнится народ —

Не хватает духа.

И никто не назовет:

— Голова — два уха!

Голова, голова, голова — два уха!

IV. Путаница Алисы

Все должны до одного

Крепко спать до цифры «пять»,

Ну, хотя бы для того,

Чтоб отмычки различать.

Кто-то там домой пришёл

И глаза боять подница:

Это очень хорошо,

Это— «единица».

За порог ступил едва,

А ему — головопорка.

Значит, вверх ногами «два» —

Твердая пятерка.

Эх, пять, три, раз,

Голова один у нас,

Ну, а в этом голове

Рота два и уха две.

С толку голову собьёт

Только оплеуха,

На пяти ногах идет

Голова — два уха!

Болова, холова, долова — два уха!

ПРО МЭРИ ЭНН

Толстушка Мэри Энн была —

Так много ела и пила,

Что еле-еле проходила в двери.

То прямо на ходу спала,

То плакала и плакала,

А то визжала, как пила,

Ленивейшая в целом мире Мэри.

Чтоб слопать всё, для Мэри Энн

Едва хватало перемен.

Спала на парте Мэри

Весь день, по крайней мере,—

В берлогах так медведи спят

И сонные тетери.

С ней у доски всегда беда —

Ни бе ни ме, ни нет ни да,

По сто ошибок делала в примере.

Но знала Мэри Энн всегда —

Кто где, кто с кем и кто куда.

Ох, ябеда, ах, ябеда,

Противнейшая в целом мире Мэри.

А в голове без перемен

У Мэри Энн, у Мэри Энн.

И если пела Мэри,

То все вокруг немели,—

Слух музыкальный у нее,

Как у глухой тетери.

В МОРЕ СЛЁЗ

Слезливое море вокруг разлилось,

И вот принимаю я слёзную ванну.

Должно быть, по морю из собственных слёз

Плыву к Слезовитому я океану.

Растеряешься здесь поневоле

Со стихией одна на один,

Может, зря

Проходили мы в школе,

Что моря

Из поваренной соли?

Хоть бы льдина попалась мне, что ли,

Или встретился добрый дельфин!

* * *

Король, что тыщу лет назад над нами правил,

Привил стране лихой азарт игры без правил.

Играть заставил всех графей и герцогей,

Вальтей и дамов в потрясающий крохей.

Названье крохея от слова «кроши»,

От слова «кряхти», и «крути», и «круши».

Девиз в этих матчах: «Круши, не жалей!»

Даёшь королевский крохей!

ПЕСНЯ ЛЯГУШОНКА

Не зря лягушата сидят —

Посажены дом сторожить.

И главный вопрос лягушат:

Впустить — не впустить?

А если рискнуть, а если впустить,

То выпустить ли обратно?

Вопрос посложней, чем «быть иль не быть?»,

Решают лягушата.

Квак видите, трудно, ква-ква,

И мыслей полна голова.

Вопрос этот главный решат

Мудрейшие из лягушат.

ПЕСЕНКА МАРТОВСКОГО ЗАЙЦА


Миледи! Зря Вы обижаетесь на зайца!

Он, правда, шутит неумно и огрызается,

Но он потом так сожалеет и терзается!

Не обижайтесь же на Мартовского зайца!

ПЕСЕНКА ОРЕХОВОЙ СОНИ

Ну проявите интерес к моей персоне!

Вы, впрочем, сами — тоже форменные сони:

Без задних ног уснёте — ну-ка! Добудись!

Но здесь сплю я — не в свои сони не садись!

ПЕСНЯ ШЛЯПНИКА

Ах! На кого я только шляп не надевал!

Mon dieu! С какими головами разговаривал!

Такие шляпы им на головы напяливал,

Что их врагов разило наповал.

Сорвиголов и оторвиголов видал:

В глазах — огонь, во рту — ругательства и кляпы.

Но были, правда, среди них такие шляпы,

Что я на них и шляп не надевал.

И на великом короле, и на сатрапе,

И на арапе, и на римском папе,—

На ком угодно шляпы хороши!

Так согласитесь, наконец, что дело в шляпе,

Но не для головы, а для души.

* * *

Мы браво и плотно сомкнули ряды,

Как пули в обойме, как карты в колоде.

Король среди нас, мы горды,

Мы шествуем бодро при нашем народе.

Падайте лицами вниз, вниз,—

Вам это право дано.

Пред королём падайте ниц

В слякоть и грязь — всё равно!

Нет, нет, у народа не трудная роль:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия