Избранное

С тех пор, когда я вижу высокую ограду и большие ворота, меня охватывает необъяснимая робость. Когда я впервые оказалась перед воротами дома Хонг Лан, я подумала, что вот сейчас в окно выглянет кто-то и прогонит меня. Я сказала об этом Хоангу, он засмеялся и ответил, что среди богатых действительно встречается немало злых и жадных людей, но это вовсе не значит, что все они такие. Вот у Хонг Лан, например, и своя машина есть, и великолепный особняк, однако она пошла учиться не в закрытую школу, а в общую, как и мы. И к тому же Хонг Лан — настоящий друг. Ее мать хочет, чтобы друзьями Лан были хорошие ученики. А раз так, то друзьям дочери должно быть хорошо в ее доме.

И действительно, нас приняли очень радушно, и постепенно я привыкла к дому Лан и стала в их семье своим человеком. Меня уже не страшили и не удивляли красивый мраморный пол, дорогая мебель, тяжелые шелковые шторы на окнах. Привыкла я и к матери Лан. Это была крупная величественная женщина с громким голосом. Когда я пришла к ним впервые, она за что-то отчитывала прислугу, не обращая никакого внимания на нас. Но потом она поздоровалась с нами и познакомилась. А вскоре мы узнали историю этой семьи. Давным-давно отец Лан работал чертежником и постоянно ездил с картографическими экспедициями в район Хаузанга. Там он встретил девушку из бедной семьи и полюбил ее, но жениться не решался, понимая, что дочь бедняка ему не пара. Однако расстаться с нею он не мог, да и она уже ждала ребенка. Молодые переехали в город, устроили пышную свадьбу. Четыре года назад отец Лан умер, и мать осталась одна с детьми. Когда она узнала, что моя мама торгует рыбой на рынке в Биенхоа, она рассказала мне о своей трудной и бедной жизни в Хаузанге до той поры, пока не встретила своего будущего мужа.

Старший брат Лан учился в десятом классе, когда его насильно мобилизовали и отправили в офицерскую школу. У Лан были еще младшие брат и сестра, они уже ходили в школу. Лан стала теперь старшей, и потому у нее была отдельная комната — мы чувствовали себя здесь как дома.

Мы с Хоангом часто заходили к Лан поболтать о школьных делах, о своих друзьях, об учителях, мы обсуждали положение в стране, читали книги и газеты, рассматривали фотографии. Но чаще всего мы слушали Хоанга — он здорово во всем разбирался. Однажды он прочитал интересную статью в газете. Начертив мелом на грифельной доске карту Европы и Азии, он рассказал нам о двух основных направлениях современной борьбы в мире, о социалистическом лагере, который тридцать лет назад представлял один только Советский Союз, а теперь мир социализма протянулся от реки Бенхай[15] до самой Эльбы. А в другой раз он рассказывал нам о первом спутнике Земли. В недалеком будущем, говорил он, сбудется мечта человечества — мы полетим на другие планеты, в другие миры. Он объяснил нам, как достигается высокая скорость ракеты, выводящей спутник в космическое пространство, как преодолевается сопротивление в верхних слоях атмосферы, что представляют собой космические и ультрафиолетовые лучи, какова деятельность человека в условиях невесомости. И то, о чем сайгонские газеты писали сложно и непонятно, после разъяснений Хоанга становилось простым и доступным.

Мы многому научились у Хоанга, и именно благодаря ему я подружилась с Лан, хотя первое время сторонилась ее, считая, что с этой девушкой из богатой семьи у меня не может быть ничего общего. А Лан держалась очень просто, хотя каждый день приходила в школу в ярком нарядном платье, а когда мы отправлялись гулять, обычно брала с собой фотоаппарат или кинокамеру. На шее у нее всегда висел медальон-сердечко на золотой цепочке, а в нем — фотография популярного американского киноартиста Джеймса Дина.

Лан очень любила петь или декламировать стихи, и Хоанг часто передразнивал ее. В тот день, когда мы ездили в мою родную деревню, Лан пела «Белые ночи». Я очень удивилась, когда после возвращения в Сайгон в школе услышала эту песню от других ребят.

Говорят: там, за Бенхай-рекой,

Люди счастливо живут,А у нас во мгле бредут,Словно мы покинуты судьбой…

Однако эта грустная и мелодичная песня в их устах превратилась в веселую бойкую песенку, и ребята постоянно распевали ее и в школе, и на улице.

Я много раз наблюдала, с каким наслаждением пела Лан. Если Хоанг начинал передразнивать ее, она ужасно сердилась, однако через минуту шутила и смеялась вместе со всеми.

Мы дружили и были такие же, как все, но в то же время нас троих объединяло что-то свое, особое. И в конце года Хоанг уговорил Лан и меня собраться перед тем, как мы разъедемся по домам на праздник Тет[16]. Эту вечеринку мы решили провести у меня — в храме Линьван.

3