Избранное

Морой судорожно стиснул горло обеими руками, пытаясь задушить себя; ему казалось, что жизнь уже покидает его. Но вдруг его охватил страх: как это навсегда расстаться с канцелярией (с затхлым запахом бумаг, папок и архивных дел), с домом, с новой крытой галереей, с кроватью, на которой только во время болезни и мог он отдохнуть, с обществом, хотя и ненавистным ему, однако обладающим какой-то прелестью, поскольку он все же вращался в нем… Ему стало мучительно больно, когда он представил себе, что глаза его закроются навеки и он уже никогда больше не увидит Софи, которая так терзала его… Ужас объял его при мысли о том, что он будет лежать в гробу… и глыбы земли, предвещающие вечную тьму, упадут на сухие сосновые доски… Морой содрогнулся, из груди его вырвался стон, заглушенный печальным, диким завыванием ветра, наполнявшим галерею.

Он болезненно закашлялся и снова почувствовал во рту привкус ржавчины. Пальцы его еще крепче впились в горло, напряглись, как стальные пружины. Он задыхался.

Морой продолжал душить себя, испытывая в то же время страстное желание жить. Жизнь со всеми ее горестями и смерть с ее леденящим, непостижимым покоем вмиг предстали перед ним. Он весь покрылся холодным потом. В ужасе добрался он ощупью до первой попавшейся двери.

Высоко в небе раздался страшный удар грома. Морой содрогнулся. Пальцы его разжались, руки повисли как плети. На миг вспыхнула молния, и он увидел, как широкая струя крови хлынула у него изо рта. Потом непроглядная тьма снова поглотила Мороя, его полные ужаса глаза, широко разинутый рот.

Ноги его подкосились. Он прислонился к двери, и она приоткрылась. Морой поспешно бросился во мрак комнаты и повалился на край стула, но стул опрокинулся, и он рухнул, ударившись головой об пол.

VII

Директор, ведя под руку госпожу Морой, остановился около двери, открытой настежь.

— Это ветер распахнул ее, — шепнул директор. — Пойдем… Мы будем одни… Ах!.. Как я счастлив!.. Ты со мной!..

В темноте он различал только дымчатое платье госпожи Морой. Еще на пороге комнаты он обнял ее и начал страстно и порывисто целовать шепча:

— И глаза!.. Оба!.. И другой!..

— Ах!.. Какой же ты сумасшедший!.. Словно тебе пятнадцать лет!..

Они вошли в комнату, тихонько прикрыв за собой дверь.

Ощупью добрались они до кровати. Софи уселась директору на колени, обхватив его шею обеими руками.

— Ты разведешься с ней, правда?.. Но только немедленно, тотчас же! Как хорошо нам будет вдвоем… Да?..

Директор, расстегивая ей на груди платье, шептал дрожа:

— Да, Софи, я буду твой… Я так люблю тебя, а жену ненавижу… Она некрасивая, старая, глупая… А ты… Софи… Я не могу жить без тебя!..

— Зажги свечу! — счастливо вздохнула Софи.

Она сняла жакетку, развязала пояс и быстро сбросила платье на пол, наступая на него ногами.

Послышалось чирканье, вспыхнула спичка, и свеча наполнила комнату желтоватым светом.

Софи в короткой нижней юбке и глубоко декольтированной сорочке протягивала к директору голые руки; ее влажные глаза возбужденно блестели:

— Иди!.. Иди скорей!..

Но директор будто окаменел. Спичка догорала и жгла ему пальцы, но он не замечал этого.

Бледный как полотно, в ужасе, глядел он на дверь, тщетно пытаясь вымолвить хоть слово.

— Иди! Иди скорей!.. — повторяла Софи, сбрасывая туфли.

Директор снова сделал попытку заговорить, но ему удалось только указать пальцем на дверь.

Софи оглянулась. Закрыв лицо руками, она испустила отчаянный вопль и упала на кровать.

Морой приподнялся на локтях. Взгляд его, устремленный на директора и Софи, был ужасен. Он походил на покойника, отбросившего крышку гроба и сорвавшего с лица саван.

Рот его был окровавлен, белая сорочка покрыта красными пятнами, лоб рассечен о ножку стола.

Сделав над собой невероятное усилие, он, наконец, приподнялся, опираясь на руки. Потом, прислонившись к опрокинутому столу, он стал на колени. Глаза его дико блуждали. Он был похож на воскресшего мертвеца:

— Я еще не умер!

Как прозвучали эти слова!

Софи, полураздетая, бросилась вон из комнаты. Совсем потеряв голову, она споткнулась о порог и упала, растянувшись поперек коридора; вопли ее сотрясали дом. Ей показалось, что Морой схватил ее за ноги.

Из гостиной в коридор хлынули игроки. Адвокат поднял Софи, — она была в обмороке. Все столпились на пороге открытой двери. Дамы дрожа отступили назад. Мужчины испуганно спрашивали:

— Что такое?

— Что случилось, господин директор?

Морой, поднявшись, схватил директора за воротник сюртука и, тряся его из последних сил, повторял, захлебываясь кровью, брызги которой попадали в лицо директору:

— Я еще не умер!.. Я жить хочу!..

Вдруг он пошатнулся и упал к ногам директора, разорвав его сюртук сверху донизу. Кровь струей хлынула у него из горла.

Прибежала перепуганная директорша, желтая как воск, в расстегнутом на груди платье; за нею следом — младший лейтенант.

И позади всех капитан Делеску с колодой карт в руках…

VIII