Избранное

Дайер открыл настоящий заговор, который касается всех граждан Соединенных Штатов. В наши дни несколько агроконгломератов стараются согнать с земли уцелевших мелких фермеров, систематически занижая цены на их продукцию, тем самым вынуждая их брать кредиты в принадлежащих конгломератам банках, закладывать землю и, разоряясь, продавать ее представителям агробизнеса, управляемого конгломератами. Но действительно ли это заговор или результат эффективного функционирования рынка вкупе с законами Дарвина? Есть, однако, дымящееся ружье в виде проекта, в котором говорится о том, каким образом лучше всего избавить страну от мелких фермеров. Дайер пишет: «В 1962 году Комитет экономического развития собрал около семидесяти пяти наиболее влиятельных руководителей корпораций. Они представляли не только пищевую промышленность, но также нефтяную, газовую индустрию, страховое дело, инвестиционные банки и розничную торговлю. В комитете были представлены почти все группы, которые выигрывали от консолидации. Их доклад („Программа адаптации сельского хозяйства“) включал план уничтожения ферм и фермеров. Доклад подробный и тщательно продуманный». Наряду с этим «еще в 1964 году такие гиганты индустрии, как компании „Пиллсбери“, „Свифт“, „Дженерал фудс“ и „Кэмпбелл суп“, начали уверять конгрессменов, что крупнейшая проблема сельского хозяйства заключается в чрезмерном количестве фермеров». Будучи неплохими психологами, руководители компаний отмечали, что дети фермеров, поступившие в колледжи, редко возвращаются на семейную ферму. Или, как сказал один знаменитый экономист не менее знаменитому сенатору, который жаловался на временной провал при ночном перелете из Нью-Йорка в Лондон, «да, это похлеще, чем при занятии фермерством». Комитет содействовал отправке фермерских детей в колледжи. Никто не сомневался при этом, что большинство домой не вернутся. Затем правительство предложило фермерам сменить род деятельности, чтобы консолидировать их земли в руках все более крупных объединений и конгломератов.

Так начал осуществляться план, призванный заменить джефферсоновский идеал страны, хребтом которой служила бы независимая фермерская семья, на монополии агробизнеса, когда, пишет Дайер, «всего от пяти до восьми межнациональных компаний станут практически единственными скупщиками и перевозчиками не только американского, но и мирового урожая зерна». К 1982 году «эти компании контролировали 96 процентов американского экспорта пшеницы, 95 процентов экспорта американской кукурузы» и так далее, вплоть до оживленных прилавков шикарных «Гристедов», по-домашнему уютных «Ральфов» и симпатичнейших «Пигли Уигли»[85]

.

Хороша ли такая консолидация для потребителей? В целом нет. Монополии не допускают скидок, и им не приходится проявлять особую заботу о качестве, потому что альтернативы тому, что они предлагают, нет. Разумеется, они враждебно настроены по отношению к профсоюзам и их мало заботят условия труда бывших независимых фермеров, а ныне плохо оплачиваемых наемных рабочих. Те из нас, кто вырос в довоенных Соединенных Штатах, хорошо помнят, что такое бутерброд с настоящей ветчиной. Теперь же ветчина стала безвкусной, похожей на резину, впечатление такое, будто в основном она состоит из розового пластика. Почему? В колоссальных свинарниках свинья содержится на одном месте, на ногах. Она не роет корни, почти не двигается и теряет иммунитет к заболеваниям. Поэтому в организм пленницы закачивается масса лекарств вплоть до ее кончины и преображения в несъедобную ветчину.

В целом антитрестовский закон Шермана[86] давно перестал действовать. Сегодня три компании контролируют 80 процентов всего рынка расфасовки и упаковки мяса. Почему так происходит? Почему обездоленные фермеры не могут обратиться к своим представителям в конгрессе? Почему потребители должны мириться с загадочным ценообразованием на продукты, качество которых заметно снизилось за последние десятилетия в сравнении с прошлым? Ответ Дайера прост, но убедителен. Через своих лоббистов руководители корпораций, принявшие «Программу адаптации сельского хозяйства», ныне владеют конгрессменами и президентами, нанимают, а то и запугивают их. А что касается судов, то в них председательствуют бывшие лоббисты корпораций, нескончаемая вереница прислужников в белых воротничках, тем более что две трети всех адвокатов на нашей маленькой планете – американцы. Наконец, народ в целом не представлен в правительстве, в отличие от корпораций, представленных в нем более чем широко.