Избранное 2017. Сборник рассказов

– Читай, – разрешает Окунь, принимая в воздухе горизонтальное положение. – Что мы, убийств не видели?

*

Познакомились мы зимой. Я разыскивал Марсика – этот серый уличный кот, исправно приходивший за едой утром и вечером, вдруг пропал. К ночи я забеспокоился и отправился обшаривать окрестные подвалы.

– Марсик, Марсик, – неубедительно взывал я в темноту. – Кыц-кыц-кыц!

– Здесь твой Марсик, – отозвался очередной подвал. – Лежит вон.

По ту сторону зарешёченного окна стояла кромешная тьма. Моя писательская фантазия поочерёдно нарисовала в ней образы вампира, клыкастого монстра и призрака невинно убиенного сантехника. Здравый смысл предпочёл остановиться на бомже.

В таких ситуациях мои герои мужественно расправляют плечи, нащупывают за поясом холодное или огнестрельное оружие и говорят короткими, решительными фразами. Я же судорожно шмыгнул носом – это, как ни странно, меня приободрило.

– Он умер? – осторожно поинтересовался я.

– Зачем сразу умер? Болеет. Похоже на пневмонию.

Я помянул про себя недобрым словом Марсиково нежелание ночевать в квартире. Догулялся, идиот…

– Мне бы его забрать. Полечить.

Изнутри подвала хмыкнуло.

– Ну тогда ты это, не пугайся. Сейчас вынесу. Ты бы лучше погулял пару минут, чтобы на меня не смотреть, а? Я кота прям тут положу, чес-слово.

– Неси, я не боюсь, – соврал я на удивление бодро. – Ты кто вообще?

– Сосед, – ухмыльнулась темнота.

Из-за решётки выплыло серое пятно – Марсик, окружённый мутноватой дымкой. Я моргнул и понял, что туман имеет антропоморфные очертания. Кота тащил на руках маленький полупрозрачный человечек. Лапы Марсика вяло болтались – похоже, что ему было совсем худо.

У меня одновременно отнялись и язык, и коленки. Поэтому я не убежал и даже не заорал. Просто стоял и смотрел, как человечек аккуратно просовывает Марсика сквозь решётку. Наверное, со стороны я выглядел очень мужественно.

Наконец человечек выбрался из подвала и протянул кота мне.

– Держи, чего застыл?

Я принял холодную тушку и сунул под куртку, придерживая обеими руками.

– Спасибо, – машинально сорвалось с языка, и мне сразу полегчало. Вот она, великая польза вежливости. – А как звать-то тебя, сосед?

Так мы и познакомились с Окунем, крышевым.

*

Окунь был из бывших наркоманов. Залез на крышу в поисках уединения и не рассчитал дозу. Тело нашли на пятые сутки. А сам Окунь так наверху и остался.

Поначалу он ещё мог спускаться погулять через люк с лесенкой в третьем подъезде. После того случая его, конечно, заперли, но крышевому замок не был преградой. До тех пор, пока управдом не устроил разнос каким-то техникам, тянувшим на крышу провода и позабывшим закрыть люк.

– Чтобы без моего ведома никто не смел тут ходить! – буйствовал управдом, приправляя свои слова крепким матом. Который, как известно, обладает мощным магическим эффектом. Как управдом сказал, так и вышло – больше Окуню через люк хода не было.

Года три он просидел наверху безвылазно, а на четвёртый к нему присоединилась рыжая кошка Марыська, отчаянно вопящая с перепугу. Окунь кинулся искать дорогу, по которой она пробралась, и обнаружил, что верхние ветки одного из деревьев, незаметно подросшего за эти годы, находятся в метре от крыши. На них, страстно завывая, покачивался чёрный кот, плотоядно глядящий на Марыську. Крышевой швырнул в него горстью гравия, взял кошку под мышку и прикинул расстояние для прыжка…

*

Когда Марсик выздоровел и мы с ним начали гулять по вечерам, Окунь познакомил меня с Маликой. У куклы были жилищные проблемы: как раз в это время на нашем квартале сносили гаражи, и она рисковала остаться без убежища.

– Вот я и подумал, – объяснил нам крышевой, – может она, в случае чего, у тебя поживёт?

Ответом ему были два «нет» – возмущённое Малики и испуганное моё.

– Ну, принцесса у нас самостоятельная, – пожал плечами Окунь, – а ты-то что?

– А я боюсь, – честно признался я. Для этого, между прочим, тоже нужна смелость.

– Меня? – польщённо склонила лысую головку набок Малика.

– Читала бы столько ужастиков, как я, сама бы себя боялась. Живая кукла – это же классический монстр-убийца.

– И что она может сделать? – скептически хмыкнул крышевой.

Я начал загибать пальцы.

– Задушить меня своими маленькими, но сильными ручками – раз. Воткнуть мне в глаз спицу – два. Бросить в ванну включённый фен – три, только фена у меня нет…

– Ой, всё! – замахал он на меня руками. – Писатель, блин…

Малика выглядела довольной. Впрочем, решения она не изменила.

– Не хочу ни от кого больше зависеть, – отрезала она. – Не надо мне жилья из милости. В крайнем случае, в арыке буду жить. Или норку вырою.

В итоге гаражи возле моего дома так и не снесли, принцессе повезло. Да и нам, в общем-то, тоже: есть куда пойти вечером. Прямо по Достоевскому.

*

– Ну как? – с надеждой спрашиваю я, поднимая глаза от светящегося экрана. Перед глазами моментально пускаются в пляс цветные пятна, не позволяя увидеть в темноте хоть что-нибудь.

– Жуть, – доносится из-за пятен голос Малики.

– Ага, – одобрительно добавляет крышевой, – очень жизненно получилось.

Некоторое время мы молчим.