Избранное

Как и предполагал Нгуен Ван Бонг, мы встретились на московской земле. В гостинице «Россия» состоялся своеобразный литературный вечер, на котором вместе с нашими переводчиками-вьетнамистами были известные вьетнамские писатели: поэт Те Лан Вьен, прозаик То Хоай, хорошо знакомый русским читателям по многим опубликованным у нас его романам, рассказам, сказкам, и только что приехавший Нгуен Ван Бонг — Чан Хиеу Минь. Так случилось, что многие из нас, собравшихся в тот вечер, не виделись долгое время, и потому, понятно, вспоминали о далеких товарищах, собратьях по перу, о тех, с кем свела жизнь и сдружила работа во Вьетнаме, и, конечно, говорили о том, что все ближе становится день Победы во Вьетнаме, когда каждый патриот с гордостью скажет: «Вот он, наш Сайгон!»

Нгуен Ван Бонг слушал друзей, больше молчал, чем говорил, потом вытащил из черной походной сумки, с которой не расставался ни во Вьетнаме, ни за рубежом, маленькую фарфоровую чашечку, из фляги осторожно налил в нее тот напиток, что делают во вьетнамских деревнях, и поднял тост за тех, кто не вернулся с полей войны, потом, оглядев всех, тихо добавил: «И, обязательно, за Леонида Соболева и Михаила Луконина, они вместе с нами сражались за наш Вьетнам!»

На следующее утро Нгуен Ван Бонга ждала встреча с К. М. Симоновым, который только недавно завершил свой фильм о Вьетнаме «Чужого горя не бывает». (Через много лет, в августе 1979-го, когда Бонг узнает о смерти Симонова, он долго и горестно помолчит и скажет нам словами Константина Михайловича: «Чужого горя не бывает».) Помню, как собирался Бонг на встречу с Симоновым, волновался и радовался: солдат шел к солдату, писатель к писателю. Произведения Симонова всегда были и остаются для вьетнамских писателей, впрочем, как и для вьетнамских читателей, очень и очень близкими, ибо патриотическая тема Великой Отечественной войны советского народа как бы обрела свою вторую родину именно во Вьетнаме, в стране, преодолевшей тяготы трех десятилетий опустошительных войн.

Константин Михайлович поинтересовался, что пишет сейчас Бонг.

«Повесть «Белое платье», — ответил писатель. — В ее основу положена подлинная история сайгонской школьницы Нгуен Тхи Тяу. За активное участие в революционной борьбе девушка была арестована и брошена в тюрьму. Она узнала, что такое пытки в сайгонских застенках. Но ничто не могло сломить патриотку, она не выдала своих товарищей. В тюремной камере на черной стене она вывела строки своих первых в жизни стихов:

Я недолго носила                           свое белое платье,

И счастье недолгое                              сменило несчастье…Но врагу не запачкать —

                                      надежду оставьте! —Нашей гордости символ —                                        белое платье…

Белый цвет, — продолжал Бонг, — с давних времен считается во Вьетнаме символом душевной чистоты и верности. Впрочем, у нас это еще и цвет траура. В борьбе за свободу и независимость страны погибло много нашего народу…»

«Всегда, когда бывает тяжело, — сказал тогда в ответ Бонгу Симонов, — надо не забывать, что на смену скорби и боли непременно придет добро и радость. Перевернется страница жизни, и перед человеком откроется день, залитый солнцем, предвещающим счастье. Конечно, многие не увидят этого света, но, вступая в борьбу, они верили в то, что яркие, полные надежд и счастья времена ожидают их народ, верных боевых друзей, с которыми они шли дорогами войны, в великом сражении за свободу и независимость родины».

После встречи с Симоновым мы с Бонгом долго бродили по Москве, стояли на Крымском мосту и верили, что придет день, когда вот так же мы будем стоять на Игрековом мосту[1] в Сайгоне.

И наша мечта сбылась! Сразу после освобождения Сайгона, 30 апреля 1975 года писатель Чан Хиеу Минь вошел в президентский дворец вместе с первыми бойцами Народно-освободительной армии. Танк Народной армии под номером 879 взломал чугунные ворота президентского дворца и остановился перед входом. В Белом зале в глубоких креслах, стоявших на огромном ковре ручной работы, на котором было выткано слово «тхо» — «долголетие», сидели 44 последних сайгонских министра, возглавляемые Зыонг Ван Минем. И Бонг, бывший южновьетнамский писатель Минь, стал свидетелем того исторического момента, который он описал в очерке, напечатанном в газете «Ван нге» («Литература и жизнь»):