Избранное

Солидного вида мужчина в пыжиковой шапке, вцепившись в плечо обучавшей его девочки, медленно скользил по льду. Он победно оглядывался по сторонам, и лицо его выражало нечеловеческое счастье.

— Порядок! — лихо сказал мужчина.

Второй раз слово «порядок» он произнес уже сидя.

— Давайте, давайте, товарищ Ломтев, — сказал Басов, — делайте попытки!

Робкие узоры, исполненные на льду Ломтевым до его падения, сменились быстрыми проездами в сидяче-лежачем положении. Коньки при этом уже не касались льда. Плавно разрезая воздух, они простирались к небу, как бы взывая о пощаде.

— Стремитесь сохранять равновесие, — участливо сказал Басов, — смотрите на меня.

Басов оттолкнулся и проехал несколько метров, ни разу при этом не упав.

— Здорово у вас получается! — с энтузиазмом отметил Ломтев, растирая ушибленную коленку.

— Мужайтесь, дорогой! Мужайтесь! — бодро сказал Басов, явно довольный похвалой. — Я сделаю из вас человека.

— Надеюсь, — со значением произнес Ломтев и на всякий случай упал.

Басов помог ему подняться.

— Когда вы так садитесь, старайтесь не повредить копчик.

Ломтев сделал несколько неуверенных движений.

— А где он находится, этот самый копчик?

В этот момент мужчина в пыжиковой шапке наехал на Ломтева, и тот получил, вернее, ощутил ответ на интересующий его вопрос.

— Давайте-ка мы с вами вдвоем покатаемся, — предложил Басов.

— Правильно. Давайте вместе, — согласился Ломтев и, бережно взяв управляющего под руку, проехал с ним почти до центра площадки.

— Молодец! — искренне обрадовался Басов. — Вы же способный человек, черт побери! Растете прямо на глазах. Вы далеко пойдете!

— Только вместе с вами, — сказал Ломтев и, на секунду забыв о своем «неумении», сделал плавный разворот, но, спохватившись, мгновенно упал, непроизвольно сделав при этом «шпагат», то есть вытянул обе ноги в одну прямую линию.

С огромным трудом поднявшись, он вытер шапкой лицо.

— Не ушиблись? — встревоженно спросил Басов. — Ничего?

— Нисево. Зив-здоров, — ответил Ломтев. Падая, он прикусил язык, и дикция его обрела новые краски: шепелявость и разбойничий присвист.

Урок продолжался до самого закрытия катка. Тяжело дыша, мокрый как мышь, Ломтев преданно смотрел на Басова, с удовлетворением отмечая, что эти часы физических мучений потрачены не зря. Они здорово сблизили его с Иваном Андреевичем Басовым, с управляющим, с человеком от которого зависит его карьера.

Над катком замигали фонари.

— Пора домой! — сказал Басов и похлопал Ломтева по натруженной спине. — Незаметно время пролетело!

— Совершенно верно. Только, можно сказать, начали, и уже пора расставаться, — едва ворочая языком, ответил Ломтев.

— Сдайте коньки и приходите к воротам, — сказал Басов, — у меня машина. Я вас домой отвезу.

— Есть такое дело! — ощутив новый прилив бодрости, ответил Ломтев. — Сейчас приду.

Усаживаясь в «Волгу» рядом с Басовым (управляющий сам вел машину), Ломтев на мгновение подумал: «Не худо бы сейчас повстречать Калинкина, тещу, жену, Варю. Хотя нет, Варю не нужно. Ее улыбочки здесь совершенно ни к чему».

— Ну, каково самочувствие? — спросил Басов. Румяное лицо его дышало здоровьем.

— Все в порядке, — ответил Ломтев.

— Значит, не зря мы с вами потрудились?

— Еще бы! — подтвердил Ломтев, вкладывая в этот ответ смысл, понятный ему одному. — В следующее воскресенье, Иван Андреевич, надеюсь, дадите мне второй урок…

— Вы где, на Набережной живете, кажется?

— Так точно! Почти приехали…

«Волга» остановилась у подъезда.

— До свидания! — Басов протянул ему руку. — Желаю вам новых спортивных достижений!

— Спасибо, — задержав руку управляющего в своей, сказал Ломтев, — в будущее воскресенье вызываю вас на соревнование.

— Не могу, к сожалению, принять вызов. В воскресенье я в Москве буду.

— Командировка?

— Нет. Вчера в обком вызывали. На учебу уезжаю.

На лице у Ломтева отразилось такое неподдельное отчаяние, что Басов даже улыбнулся.

— Ничего. Вообще говоря, вам лучше с инструктором позаниматься. Через год будете бегать любо-дорого. Ну, пока! Спасибо за компанию!

Стоя на тротуаре, Ломтев растерянно смотрел вслед уходящей машине.

Дверь отворила теща.

Кряхтя и морщась, Ломтев снял пальто. Стащив с головы шапку, он швырнул ее в угол. Болела спина, и ноги, и руки, и все остальное.

— Что случилось? — испугалась Таисия Павловна.

— Упал я, — мрачно сказал Ломтев, — рухнул.

— Это как?

— А вот так! — рассвирепел Ломтев. — Не посыпают песком тротуары, вот люди и падают!

1973

ДВА ПИСЬМА

Сегодня, когда я выходил из гостиницы, мне вручили конверт. В нем было два письма.

Первое — короткое, написанное рукой Зиночки — секретарши нашего директора.

Вот оно: