Избранное

— Майка. А твоего?

Лариса ответила не сразу.

— Валерий, — сказала она и, помедлив, добавила: — В честь Валерия Чкалова. Был такой знаменитый летчик…

— Знаю, — сказал Тетерин и закурил. — Чкалов, Байдуков и Беляков. Первыми совершили беспосадочный перелет из Москвы в США.

— Да. В Соединенные Штаты Америки, — сказала Лариса.

Они помолчали.

«Валерий, — подумал Тетерин, — Чкалов Валерий, я — Валерий, и мальчишка Валерий. Все. Про это и говорить не надо и думать не надо. Ни к чему».

«Ты не считаешь, что это случайное совпадение, — мысленно сказала Лариса, — ты убежден, что, выбирая имя сыну, я вспомнила о тебе. Это правда. Вспомнила. Да. И знаешь почему? Потому что я тебя когда-то очень любила, а ты меня совсем не любил».

— Сынишка на тебя мало похож, — сказал Тетерин. — Больно суровый товарищ.

— Пламенный борец за свободу и независимость, — улыбнулась Лариса.

— А почему же отец с вами не пришел?.. Такой день ответственный.

— Отец далеко. Он в Токио.

— Да? — удивился Тетерин. — В командировке или как турист?

— Он корреспондент ТАСС в Японии.

— Понятно. Значит, он там, а вы здесь.

— Мы все были там. Я только месяц как приехала с Валеркой. Решили — пусть учится в Москве.

— Правильно, — сказал Тетерин. — В гостях хорошо, а дома лучше… Муж — корреспондент, а ты?

— А я домашняя хозяйка. Уборщица. Воспитательница. Стряпуха. Стенографистка. Машинистка. Шофер. Артистка. И жена в свободное от работы время.

— И ты — артистка?

— Почему «и ты»?.. Да это я шучу. Ты же помнишь, наверно, я всегда немножко пела. В прошлом году на ноябрьские дни в нашем посольстве был концерт. Выступали следующие товарищи — Тихон Хренников, Леонид Коган, Лев Оборин и Лариса Кузнецова.

Отвесив шутливый полупоклон, Лариса засмеялась, и Тетерин, продолжая удивляться тому, как интересно сложилась ее судьба, вдруг вспомнил выпускной вечер, концерт, Лариска Метельская поет какой-то романс, а он в зале с Кирой Саблиной — первой школьной красавицей, и Лариска со сцены видит их, сидящих рядом…

— А у меня жена актриса, — сказал Тетерин, — киноартистка.

— Правда? Наверно, очень знаменитая? — спросила Лариса.

«Внешне она стала другой, но что-то в ней все-таки осталось от прежней Лариски», — подумал Тетерин, и память услужливо вернула ему давний и, в общем, довольно дурацкий их разговор. Лариска встретила его у кино «Аврора» и по дороге домой (он не мог ее не проводить) сказала ему: «Большой твой недостаток, Валера, что ты прямо до ужаса любишь быть на виду. Некоторые уверены, и ты в том числе, что Кира Саблина — будущая звезда экрана (кстати, никакой она не стала звездой, она окончила медицинский и работает врачом по уху-горлу-носу), Кира — будущая знаменитость, не то что я — девчонка, у которой не только таланта, но даже самолюбия нет ни вот столечко». Теперь он уже не помнит, что он ей тогда ответил, но Лариса замолчала и до самого дома не сказала ни слова.

Вообще говоря, в чем-то она, конечно, была права. А может быть, это он сейчас так думает, сегодня, когда перед ним не Лариска Метельская, а Лариса Кузнецова, которая уже не робеет в его присутствии, а спокойно и с непонятным чувством превосходства смотрит ему прямо в глаза.

— Как фамилия твоей жены, — спросила Лариса.

— Беспалова. Ирина Беспалова. Ее сейчас нет в Москве, она в экспедиции… Она снималась в кинофильмах — «Первое свидание», «Человек ищет выход»…

— К сожалению, не видела, — сказала Лариса и поймала себя на мысли, что ей было бы приятней, если бы его женой оказалась более известная актриса.

— Картины имели успех, — продолжал Тетерин, — рецензии появились неплохие…

— Я же была в Токио. У нас там, к сожалению, эти фильмы не шли.

Она снова сказала «к сожалению», потому что Тетерин был, как видно, огорчен. Если бы она знала киноактрису Ирину Беспалову, он бы, вероятно, чувствовал себя уверенней, а так ему что-то приходится объяснять, вроде бы оправдываться.

— Я главного не спросила: ты-то что делаешь?

— И я в кино работаю.

— Неужели режиссер?

— Инженер. Специалист по звукозаписи.

— Оба в кино. Значит, у вас общие интересы, у тебя и у Елены…

— Ее зовут Ирина.

— Ой, прости ради бога.

«Нарочно ошиблась», — решил Тетерин.

— Так, насколько я понимаю, у тебя все хорошо, — сказала Лариса, — да?

— Все отлично, — сказал Тетерин и подумал: «Тебе хотелось услышать другое: «Мне было бы намного лучше, если бы мы с тобой не расстались. Когда-то я не оценил твою способность жить интересами человека, который тебе дорог и которого ты любишь». Ну-ну, усмехнись и спроси: «Почему же ты это понял только теперь, когда ты женат, а я замужем, и у нас дети-школьники, и назад дороги нет?..» Но, поскольку ты об этом не спросишь, мне не нужно будет и отвечать».

— Все-таки удивительно, — вздохнула Лариса, — люди столько лет не виделись, им бы впору говорить, говорить, а они больше молчат.

Тетерин пожал плечами.

— Молчим мы не потому, что нам нечего сказать, а потому что нам есть что вспомнить…