Избранное

Лена и Глеб переглянулись. Уж не рассказывает ли им баба Оля сказку?

— Это был женский гвардейский ночных бомбардировщиков авиационный полк. Понятно?

— Понятно, — ответила Лена, хотя ей это было явно непонятно.

— А почему же у Игоря Михайловича в перстне осколок? — с нетерпением спросил Глеб. В любом рассказе он превыше всего ценил сюжет.

Но Ольга Ивановна, казалось, не слышала его вопроса.

— Ранней весной сорок четвертого года полк стоял в станице Ахтанизовской у Азовского моря… Полк работал всю ночь. Экипаж старшего лейтенанта Егоровой возвращался с боевого задания и был обстрелян. Летчик Егорова была ранена, но она все же дотянула до своего аэродрома и посадила самолет…

— Реактивный? — спросила Лена.

Глеб усмехнулся:

— Ты соображаешь, что говоришь? Тогда еще не было реактивных.

— Верно, — кивнула Ольга Ивановна, — это был махонький «ПО-2» по прозвищу «кукурузник».

Лена хотела уже задать очередной вопрос, но Глеб погрозил ей пальцем, и она сдержалась.

— Посадила Егорова самолет и потеряла сознание. Очнулась она только утром в госпитале, где хирург, капитан медицинской службы, сделал ей операцию и извлек тот самый осколочек…

— А как же он к Игорю Михайловичу попал? — спросила Лена.

— Он просто оставил его себе на память.

— А Егорова жива?

— Да. Жива и здорова. В сорок пятом она получила Героя и в том же году вышла замуж за майора медицинской службы…

— А куда же делся капитан медицинской службы? — спросил Глеб. В рассказе он всегда обращал внимание на детали.

— Куда делся капитан? — улыбнулась Ольга Ивановна. — Никуда не делся. Он стал майором и в этом звании кончил войну. А сейчас он уже не военный. Он, как у вас там сказано, «несет свою вахту» в клинике грудной хирургии.

— А как его фамилия?

— Савченко. Игорь Михайлович Савченко.

— И теперь он Герой Советского Союза, — сказал Глеб и победно взглянул на Лену — наконец-то он, Глеб, все уразумел.

Ольга Ивановна покачала головой.

— Награды у него есть, но он не Герой Советского Союза.

Глеб и Лена снова переглянулись. Потом Глеб перевел внимательный взгляд на Ольгу Ивановну и мысленно отметил — время посеребрило ее волосы, а в глазах ее…

— Спокойно, — сказал Глеб, и лицо его осветила улыбка, — теперь нам все понятно…

Сказав «нам», Глеб проявил истинное рыцарство, великодушно деля с Леной радость открытия, между тем как Лена вконец запуталась и молча пожимала плечами.

— Что же вам понятно? — спросила Ольга Ивановна.

— А то, что летчицу Егорову зовут Ольга Ивановна.

— Да, но она уже давно не Егорова. Она Савченко.

— Ольга Ивановна, она же баба Оля! — всплеснула руками Лена.

— Правильно.

Ольга Ивановна вышла в соседнюю комнату и вернулась в жакете с Золотой Звездой.

Глеб почтительно встал. Вслед за ним поднялась и Лена.

— Вот мы и познакомились, — сказала Ольга Ивановна. — Писать о нашей встрече вовсе не обязательно. Верните вашему старшекласснику его художественные наброски. Я к вам на днях зайду в школу и расскажу что-нибудь очень интересное. Договорились?

— Договорились, баба Оля!

По дороге домой, когда они поравнялись с киоском «Мороженое», Лена замедлила шаг и взяла Глеба за руку:

— А ты мне, между прочим, кое-что проспорил…

— Что?

— Ах, ты уже забыл?.. Дверь-то нам открыл Герой. А?.. Так что с вас один батончик за двадцать восемь!

1970

СОН

Заместителю начальника отдела труда и зарплаты Главного управления материально-технического снабжения Министерства местной промышленности Василию Аристарховичу Козодоеву приснилось, что он лебедь.

Ему привиделось, что он — мужчина средних лет, склонный к полноте и раннему облысению, — запросто превратился в птицу, всем своим обликом выражающую грацию, в чем сможет легко убедиться каждый, кому посчастливится увидеть известное хореографическое произведение «Умирающий лебедь».

Для того чтобы наиболее точно передать характер необыкновенного сна В. А. Козодоева, предоставим ему слово.

— Прежде всего хочу официально заявить, — сказал Василий Аристархович, — что, поскольку сон — явление бесконтрольное и стихийное, я, как единственный очевидец, никакой ответственности за содержание своего сна нести не могу.

А теперь я изложу сон в порядке видения.

Сперва я увидел озеро. Потом на берегу заметил довольно-таки оживленную группу сослуживцев, в частности — плановика Братцева, машинистку Веру Свекольникову, бухгалтера Шуйскую Нину Ивановну и артиста Сергея Филиппова. Хочу сказать, что присутствие артиста в нашем коллективе даже во сне показалось мне случайным.

Все лица, которых я назвал, сидели на траве и ели воблу. Кто-то из них пил пиво, но кто — уже не помню. «Интересно, где они достали воблу?» — подумал я и вдруг чувствую, что плыву по воде.

Как раз в этот момент Вера Свекольникова закричала: «Товарищи! Смотрите! Наш Козодоев превратился в лебедя!»

И тут я взглянул на себя со стороны.

И что же я увидел?..

Я увидел, что совершенно раздетый, в одних только перьях, плыву по водной глади, красиво изгибаю шею, как положено лебедю, и смотрю на наших товарищей.