Избранное (СИ)

С берегами опять шепчется река, Греет душу мою зорька алая. Я скучал по тебе, по твоим рукам, Обними меня, Родина малая. Здесь в войнушку играли мы до темна, А здесь по полу кралась ко мне луна. Детства чашечку памяти пью до дна. Поцелуй меня, малая Родина. Открывалась ты мне, душу не тая, Беззаветная, незаменимая. А какая ты есть, знаю только я. Навсегда твой, я там, где и ты моя.

припев:

Что тебе закат, что тебе рассвет.

Без меня тебя вроде бы и нет.

Что мне закрома, что мне сотня лет.

Без тебя меня вроде бы и нет.

С кем в нашем баре я сегодня ел и пил, Мне было всё равно, и Вам, похоже, тоже. Но я приметил, чем мы с Вами так похожи - Бес наши взгляды, словно шпагами, скрестил. Рыдал за стойкою набор дискетных пил. На фарт я загадал манеткою обычной, Что скоро станет Вам совсем небезразлично С кем в нашем баре я сегодня ел и пил.

Свят, если Родине нужна моя любовь. Испив мгновения, светясь и улыбаясь, Как жизни сок, поднявшийся до ветки края В ветвях листву рождает, с каждым годом вновь. За соком жизни чувствам отданную кровь Созвездие моих стихов и есть награда; Клянусь душой - мне больше ничего не надо: Свят, если Родине нужна моя любовь.

Сжимаю крепко-крепко голову руками, Когда пугает словно тень, одно желанье - В смертельный омут с кручи кинуться, как камень - Не смерть страшна душе, а Божье наказанье. Проходит всё - исчезнут звёзд летучих стаи, Небес дыру заштопав звёздными стежками, Кто ж мне любовью сердца рану залатает, Сжимая крепко-крепко голову руками?

Сказать пытались что-то мне, Портьеры занавес раздвинув, Задёрнув за собой гардину, Скрыв силуэт в ночном окне. Звезда блестела ли, слеза - Сквозь ткань источник виден не был. Молчаньем, словно каясь небу, Пытались что-то мне сказать.

Согрело солнце небосвод до синевы, До цвета Ваших глаз, волнуя ощущенья, Когда я на коленях вымолил прощенье И нежно милостиво улыбнулись Вы. В моих стихах пел ангел и рычали львы, Смеялся день и плакал ветер из ущелья. Когда я наконец-то вымолил прощенье, Согрело солнце небосвод до синевы.

Солёный ветер не шали, Не доноси клик лебединый, Ведь мне, как полынье от льдины,- Не оторваться от семьи. Любовь, как парус, унесли Года и ветер опалённый. Но я душой ещё зелёный. Солёный ветер не шали.

Так на иных картинах старых мастеров В моей душе не остывает чувство это, Как будто из глубин пейзажа ли портрета За мною смотрит гениальность их костров. Нет в небе чёрных звёзд без пламени даров И каждой ночью, состязаясь лишь с луною, Твои глаза как будто говорят со мною, Как на иных картинах старых мастеров

Так нежно, словно Вашу родинку на теле, Явила ночь луну цветную небольшую. А под луной душа от ревности бушует Так, что дыханьем даже стёкла запотели. Сгораю в пламени на огненной постели Я так люблю, люблю, люблю напропалую И неустанно фотографию целую Так нежно, словно Вашу родинку на теле.

Там, где поют тюльпаны с чёрными очами Цветов улыбчивых с дождинкой на губе. С утра до ночи нежно песни о тебе, Вздыхая в такт душевно-нежными устами.

Их сочиняя только звёздными ночами, Я днём среди людей вечерней зорьки жду, Чтоб вновь любовь увидеть в сказочном саду. Там, где поют тюльпаны с чёрными очами.

Там, где рыдают мастера Молясь на таинства святого И кровью проступает слово В дрожащем острие пера, И к рампе рвётся "мишура" Так, что летят и пух и перья, И веселятся подмастерья - Там, где рыдают мастера.

Там, где-то на краю земли, цветёт лиана. И очень-очень много диких обезьян. Весной, особенно, когда любовью пьян, Мне снова хочется на берег океана. И выплывают снами грёзы из тумана И запах экзотических далёких стран, Где очень-очень много диких обезьян, Там, где-то на краю земли, цветёт лиана.

Твой гордый горбоносый профиль Ваяет твёрдая рука. Не ангажированность профи, Не меркантильности тоска. Я не Господь, не Мефистофель, Но зрю, как старец сквозь века. Твой гордый горбоносый профиль Ваяет Русь - её рука.

Тебя, капризная царица песнопений, Мои стихи ждут на свиданье каждый день. Не вдохновит их возвышающая сень, Пока не влюбится поэт, пусть даже гений.

Ласкал невинно и губами прегрешений, Любил до слёз и благодарен был судьбе; И бесконечно ждать позволить мог себе, Тебя, капризная царица песнопений.

Тем и безумная, но так любима мною Уже израненная в кровь, но вновь и вновь Не унимается. Ей так нужна любовь, Любовь душе нужнее, чем тепло зимою. Тогда, как ясный взор покрылся пеленою, Пав на колени оговоренной душой, Нательный крестик продавала - Бог с тобой, Тем и безумная, но так любима мною.

Тогда в разливе чувства меж добром и злом Судьба нас окунала в жизненой купели, Пока мы не ослепли и не онемели. Переплетясь судьбы невязанным узлом Любви, слова, что согревали нас теплом, Остыли постепенно и окаменели. Мы примириться как-то так и не сумели Тогда в разливе чувства меж добром и злом.