Избранное. Том 1

Капитан Шалый с Лизой и двумя матросами вернулись на «Дельфин». Мальшет, Санди, Иннокентий и капитан Ича отправились осматривать остров. Больше они никого не пригласили, видно, решили не мешать людям подумать.

Думали бурно, вслух. Кто советовался с товарищами, кто советовался сам с собой, кто сразу отказался остаться, категорически.

Я ушла на палубу, села в кресло и задумалась. Я с самого начала предполагала, что Иннокентия пригласят работать на «Дельфин» (они просто не могли не пригласить его, это было бы аморально). Но теперь я знала... И конечно, отказаться от этой возможности изучать свое Течение Иннокентию было бы просто глупо. Невозможно! И незачем. Можно понять Ичу, тоскующего по своим корякам. Но Иннокентий рвался изучать это Течение и, значит, будет его изучать. А я?..

Мне лично подумать не дали. Прибежала раскрасневшаяся, взволнованная Миэль, узнать, остаюсь ли я здесь? Вслед за ней с этим же вопросом явился Валерка, за ним — Харитон.

Валерка похлопал глазами, посмотрел на Миэль.

— Оставайся, Марфенька. Без тебя тут с тоски сдохнешь... Правда, Миэль?

— Я без Марфеньки не останусь,— подтвердила и Миэль. Они меня тронули до слез.

— Можно, я вам отвечу за ужином? Мне надо подумать. Барабаш, Миша Нестеров и Яша Протасов этим вопросом вообще не задавались. Усевшись на солнышке у борта, они принялись обсуждать, как распланируют свою работу.

— Спроси у Барабаша, нужна ли я им? — шепнула я Миэль. Она тотчас подошла к ученым.

— Давид Илларионович, вы остаетесь здесь работать?

— А как же? — удивился он.

— А Марфенька вам нужна здесь?

— То есть как это,— возмутился Барабаш,— она и метеоролог, и радист, и слесарь по приборам в случае чего. Мы без нее никак не обойдемся.

— А еще без кого вы не обойдетесь? — спросила Миэль. На палубе стало сразу тихо. Барабаш даже поднялся со стула. Его желчное худощавое лицо выразило растерянность.

— Да без многих не обойдемся. Вы что, голубчики, дезертировать задумали?

— А все же,— упорствовала Миэль,— без кого вы никак, никак не обойдетесь?

— Ну... Без Харитона Николаевича, скажу откровенно, я просто боюсь здесь оставаться. Без него мы ж ни шагу! Без Сережи Козырева нельзя. Кто будет конструировать приборы? Кто подменит Марфеньку, она ж одна в радиорубке не управится.

— И кино кто будет показывать? — подсказала Миэль.

— Механики нужны, электрик, матросы — ведь мы будем работать на шлюпке вблизи острова. А уж без кока совсем нельзя — заморимся. Хорошо, если б вы все остались, товарищи!

— Что касается меня, я — штурман, и мне нечего здесь делать,— заявил Мартин Калве. Руку его уже освободили от гипса. И он даже ухитрился немного помогать, когда делали плотину.

— Я тоже уеду. Пока жив,— угрюмо сказал Шурыга.

— А я остаюсь! — тряхнула кудрями Миэль.— Кто им постирает, если я уеду? Ну, там простыни, полотенца, трусы в стиральной машине любой сможет. А рубашечки, майки? Кто им сготовит, если заболеет кок? А разве кок без меня справится? И как я оставлю Марфеньку одну... конечно, с ней дядя... Они оба, ясное дело, останутся.

— Придется и мне остаться, раз Шурыга уезжает,— проговорил застенчиво Лепик,— без механика им никак нельзя.

— Мы все уже привыкли друг к другу,— резонно заметил Вовка Говоров, электрик. Он был курносый, белобрысый, веснушчатый и вместе с тем очень милый.

То, что он сказал, было правдой. Мы все как-то сжились за это время. Вместе работали, вместе ели, вместе отдыхали. Не то что на «Дельфине», там для экипажа корабля была своя столовая, а научные работники ели в кают-компании. Я знала, что и Шурыга будет по нас скучать и не скоро сживется с новой командой, чужим капитаном.

После обеда на остров Мун обрушилось целое нашествие. Наверно, с «Дельфина» были спущены все шлюпки. Они подходили одна за другой, подвозя доски, ящики, тюки, бочки и людей — молодых с бородами и пожилых, гладко выбритых. Первым долгом они бежали смотреть и фотографировать «Ассоль», гордо стоящую за добрый километр от кромки воды. Затем перетащили к «Ассоль» грузы и накрыли их брезентом. Потом принялись ставить для себя утепленные палатки, выбирая места повыше. Мальшет и Дружников уехали на одной из своих шлюпок, захватив с собой капитана Ичу и Барабаша. Иннокентий предложил мне пройтись.

С момента «приземления» на остров Мун впервые мне так просто предложили прогуляться, словно по Красной площади или по нашему Комсомольскому проспекту.

Мы спустились по штормтрапу и направились в сторону, противоположную кладбищу, где я еще не успела побывать.

Уходя, я оглянулась. На палубу вышел Сережа и расстроенно смотрел нам вслед. У меня невольно сжалось сердце. Теперь-то я понимала, каково ему. Я было хотела помахать рукой, но сообразила, что он может воспринять это как насмешку.

Й я была рада, что Иннокентий не взял меня под руку, пока мы не скрылись за скалами.

Теперь, когда я уже понимала, что останусь работать на острове Мун, я с каким-то острым и грустным любопытством смотрела вокруг.