Избранное в 3 томах. Том 1: Политика и геополитика

Провозглашение в 1917 году РСФСР – не только грубая и гибельная политическая ошибка той власти, удар по национально-историческим интересам России, но и пощечина здравой логике государственных образований, дань политической конъюнктуре. Возникло искусственное и подражательное западным демократиям договорное объединение новоиспеченных «государств», изначально обреченное либо на распад, либо на превращение в унитарную или авторитарную державу. Распад был запрограммирован очевидной пропастью в уровне их развития, огромными малоконтролируемыми территориями этих «государств», их национальными, языковыми, религиозными и другими весьма важными различиями. Поэтому номинально новоиспеченная федерация реально очень скоро была трансформирована в автократичное государство, сохраняя, однако, ее участникам («субъектам») возможность при определенных обстоятельствах заявить о своей юридической самостоятельности и даже где-то о политическом суверенитете, что, собственно, и происходит в современной России.

Импульсом правового беспредела послужила Декларация о государственном суверенитете РСФСР от 12.06.1990, не только означавшая раскол бывшего СССР, но и запустившая процессы конституционных суверенитетов многочисленных автономий на просторах страны. Принятые вскоре конституции Татарии, Якутии, Чечни и Тувы фактически обозначили их выход из Российской Федерации. Татария (Татарстан), например, признается «суверенным государством», субъектом международного права, ассоциированного с Российской Федерацией – Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения (ст. 61). Тува (Тыва) – также суверенное государство, находящееся в составе Российской Федерации на основе Федерального договора и имеющее право выхода по итогам всенародного (всетувинского) референдума (ст. 1).

Принятая наспех в 1993 году новая Конституция Российской Федерации не только не смогла сдержать процессы «разбегания» автономий, но и своим признанием их государственности способствовала этому. Почти все автономии объявили себя суверенными республиками. Соответственно они наделили себя правом приостанавливать действие Федеральной Конституции на своей территории (Башкирия, Якутия, Тува и др.), правом самостоятельного устройства власти (формы правления, его структуры, порядка и др.). Таким образом Россия представляет собой федеративное государство лишь на бумаге, в то время как ее национальные «субъекты» все более рассматривают себя как суверенные государства в составе конфедерации, полный распад которой пока сдерживается их экономической и политической слабостью, инерцией сложившихся хозяйственных связей некогда единого народно-хозяйственного комплекса страны и цементируется потенциалом и волей русских областей и краев (якобы «равноправных» с автономиями – республиками, а по сути униженных политически и оскорбленных экономически…)

Продолжая разговор о современном политико-территориальном распаде России, можно вскрывать все новые пласты принижения русских в своей стране (например, почему у нас все лучшее – иностранцам, почему правители наши отдают приоритет сохранению собственной власти перед служением народу?), все новые аспекты ослабления Российского государства от искусственного сужения его естественно-исторических границ. Однако и без этого уже невооруженным глазом видно, что чрезмерное увлечение властей игрой с национальным фактором в переустройстве общества все более перерастает из недомогания государства от расширяющегося суверенитета его отдельных административно-территориальных образований в болезнь их национального сепаратизма. Договоренности государства с этими образованиями – негодное лекарство. Это скорее – признак слабости, чем конструктивное решение проблемы. Коммунистический интернационализм по меньшей мере бесполезен. Необходимы новые подходы в традициях тысячелетней истории Российского государства, и никакие ссылки на «новый международный порядок», «общечеловеческие ценности» или «права человека» не должны быть препятствием, ибо правовой беспредел и унижение личности всегда и всеми решались и решаются только с позиции силы. «Что иному народу здорово, то может быть для русского смертью». Так и с федеративным устройством.