Избранное в двух томах. Том II

Но сам он с каждым шагом все больше чувствовал, что идти дальше невмоготу. Он задыхался, почти терял сознание. Наконец остановился, обернулся:

— Возвращаемся!

Разведчики с трудом выбрались обратно, в колодец. Некоторые чуть не задохнулись, их пришлось вытаскивать. Поднявшись к подбитому танку, все обессиленно легли на снег, жадно вдыхая свежий морозный воздух.

Калганову было ясно, что далеко не каждый из тех, кого он сегодня взял с собой, будет в силах пройти таким трудным путем. Даже если идти в противогазах. Да и поможет ли противогаз? Надо отобрать выносливейших из выносливых, сильнейших из сильных. Сейчас прошли по трубе не более двухсот метров, а многие уже совсем выбились из сил. А ведь путь до королевского дворца во много раз длиннее, и, может быть, чем дальше, тем невыносимее будут условия этого пути…

Выход в поиск был намечен на следующую ночь, ночь на 7 февраля. Надо было торопиться: приближался день решающего штурма последних гитлеровских позиций в Будапеште.

Весь день Калганов посвятил подготовке. Из тех, кто ходил с ним в трубу, он после этой «пробы» отобрал наиболее крепких: Андреева, Гуру, Коцаря, Глобу, Чхеидзе, Никулина, выздоровевшего Малахова. Конечно, включен был в группу и Любиша Жоржевич. Любиша ловок и силен, был до войны в Белграде чемпионом по боксу, и если понадобится без выстрела захватить пленного и скрутить его, Любиша очень пригодится. А кроме того, Любиша, отлично знающий и немецкий и венгерский языки, незаменим на случай, если нужно будет подслушать разговор гитлеровцев или на месте допросить пленного.

Калганов разбил разведчиков на две группы, поручив одной из них командовать Андрееву, вторую же возглавил сам. В состав групп кроме разведчиков были включены а несколько бойцов из бригады морской пехоты. Обе группы должны были сначала двигаться вместе, а затем, дойдя до отмеченного на схеме разветвления трубы, разойтись, с тем чтобы каждой выйти на поверхность в различных пунктах вблизи королевского дворца.

Люк, через который должна была выйти на поверхность группа Андреева, находился, согласно схеме, за церковью Магдалины, близ площади Капистрана, немного севернее дворца.

Группе Калганова предстояло выйти к люку, находящемуся вблизи колодца короля Матьяша, неподалеку от внутренних ворот дворца.

Из всех возможных выходов на поверхность Калганов выбрал эти два, как наиболее подходящие.

В девять часов вечера 6 февраля, когда над городом уже плотно лежала темнота зимней ночи, изредка прорезаемая светящимися трассами снарядов и пуль, разведчики отправились в этот необычный поиск. Взяли противогазы, запаслись патронами и гранатами. Перед самым выходом, как это делали всегда, провели небольшое, минут на пять, партийно-комсомольское собрание. «Помните. — сказал командир, — идем на такое дело, труднее которого, может быть, и не было. Самое главное — сохранить выдержку. Сохранить каждому. Если не выдержит один, не смогут идти все: в трубе сворачивать некуда. Наберитесь мужества!» — «Выдержим!» — сказали матросы. Но понимали, что будет нелегко.

Не замеченные противником разведчики прошли к подбитому танку, стоящему на ничейной полосе. Их сопровождало несколько матросов, которым Калганов приказал залечь возле танка и, на всякий случай, до возвращения разведчиков охранять люк: ведь противник близко.

Калганов первым спустился в колодец. Включил фонарик и, согнувшись, протиснулся в трубу. За ним пошли остальные. Последним шел связист с телефонным аппаратом и катушкой за плечами. Разматывающийся с катушки провод, падая в покрывающую дно трубы жижу, тянулся назад, к люку. От люка он шел с ничейной полосы к нашей передовой и дальше на командный пункт генерала, командующего частями, готовящимися наступать на Крепостную гору. Генерал, у которого Калганов был перед выходом, сказал, что будет ждать у аппарата. Предполагалось, что первое же донесение о результатах разведки будет передано по телефону непосредственно генералу, а по окончании ее, если будет возможно, у королевского дворца останутся наблюдатели, которые будут по проводу сообщать обо всем замеченном.

Разведчики медленно двигались по трубе. Миновали то место, которого достигли в прошлый раз. Начиналось неизведанное. Калганов с большей осторожностью пользовался фонариком, включая его только на секунду-другую и светя им не прямо перед собой, а в сторону, на покрытую пупырчатой слизью стену трубы.

Он предупредил, чтобы никто, кроме него, не зажигал фонарика. Шли, соблюдая полнейшую тишину. Только хлюпала под ногами жижа да сквозь противогазы слышалось тяжелое дыхание.

Идти приходилось все время согнувшись, порой ползли на четвереньках, невольно погружая руки в холодную липкую жидкость, чтобы опереться ими о дно трубы. Зловоние проникало и в противогазы. Иной раз было невтерпеж, и руки сами тянулись к маске, чтобы сорвать ее.

Силы таяли быстро. Калганов решил устроить короткую передышку. Сдвинув со рта запотевшую резиновую маску, он шепотом передал по цепочке:

— Как позади, все идут? Связь действует?

— Идут все! — услышал в ответ. — Но телефон отказал.