Избранное в двух томах

сравнении с предыдущим. Или, наоборот, следуя канонам более современной

формации, блеснуть объективностью и признать за молодежью какие-то свои

(разумеется, достаточно умеренные) достоинства.

Но последовать любой из этих проторенных дорог трудно: мешают реальные

факты. Разными, очень раз-

438

ными были летчики-испытатели пятидесятых годов. Не унифицировались они и в

дальнейшем.

И если уж говорить о каких-то общих тенденциях развития профессии, то

более или менее надежно проследить можно, пожалуй, лишь одну: новый класс

технической и — одно без другого не бывает — общей культуры летчика-испытателя. Этого потребовали новые летательные аппараты — сложные, густо

насыщенные всяческой электроникой и автоматикой, летающие во всех этажах

атмосферы, где-то на стыке звукового и теплового барьеров. Создавать подобную

технику, испытывать ее, наконец, даже просто летать на ней должны были люди

особой, «коллекционной» квалификации.

Правда, нельзя сказать, что во времена, когда я начинал свою летно-испытательную жизнь, среди моих уже действующих коллег не было

испытателей подобного класса. Конечно, были. Но не они делали погоду. Человек

типа Юрия Константиновича Станкевича, первого в нашем коллективе

полноценного, настоящего летчика-испытателя и инженера-исследователя

одновременно, был не правилом, а блестящим исключением.

Гринчику, Седову, Адамовичу, Тарощину, Ефимову — всем нам

приходилось в свое время с боями доказывать, что высшее образование не

мешает (о том, что помогает, не было пока и речи) успешной летно-испытательной работе.

Но эти времена давно прошли.

Облик нашей профессии незаметно, постепенно, но коренным образом

изменился. Она по-прежнему требовала физического здоровья, выносливости, сильной воли и, конечно, того, что я твердо считаю первым и главным качеством

летчика-испытателя, — непреодолимого желания быть летчиком-испытателем!

Все это осталось. Но одновременно потребовалась высокая техническая, инженерная подготовка.

И, поняв это, молодые летчики-испытатели пятидесятых годов пошли в

вечерние и заочные авиационные вузы. Они учились вечерами после ежедневных

полетов, особенно выматывающих в первые годы испытательной работы, пока

человек, что называется, входит в строй. А входили в строй эти ребята, надо

сказать, очень неплохо. Несмотря — нет, теперь уж без стеснения скажем —

благодаря своей умной технической устремленности они быстро завоевали право

на самые сложные и важные работы. Известные летчики-

439

испытатели В. П. Васин, А. Н. Изгейм, В. А. Комаров, Г. К. Мосолов, В. А.

Нефедов подошли к званиям летчиков-испытателей первого класса почти

одновременно с получением инженерных дипломов.

А не менее известные В. С. Ильюшин, А. С. Липко, А. А. Щербаков сначала

стали инженерами, а уж после этого летчиками-испытателями. Пути различные, но результат тот же.

Более того, потянулись к науке и многие старые, опытные, заслуженные

летчики-испытатели, которым, казалось бы, и без этого вполне хватало и работы, и почестей, и жизненных благ всех видов. Герой Советского Союза полковник С.

Ф. Машковский впервые заставил говорить о себе, когда, совсем еще молодым

летчиком, отличился в боях во время японско-монгольского конфликта на реке

Халхин-Гол. В годы Великой Отечественной войны он умножил свою славу и, как выдающийся мастер воздушного боя, был направлен на летно-испытательную

работу. И здесь он оказался далеко не из последних. Но, тонко почувствовав

веяние времени, он, уже зрелым испытателем, да и в годах далеко не

«жениховских», поступил на вечернее отделение авиационного института. Жить

на проценты с ранее заработанного капитала Степан Филиппович не захотел. К

несчастью, закончить институт он не успел: уже приступив к работе над

дипломным проектом, погиб в испытательном полете. .

Инженер летчик-испытатель из белой вороны, которой числился когда-то, превратился в центральную фигуру нашего дела. Сейчас это веяние времени даже

узаконено формально: инженерный диплом является одним из обязательных

условий для получения звания летчика-испытателя первого класса.

Да и в строевых частях Военно-воздушных сил, и в подразделениях

Гражданской авиации большинство летного состава — летчики-инженеры, выпускники высших летных училищ. Таково требование жизни.

Я вспоминаю, как проходили первые послеполетные разборы, свидетелем и

участником которых мне довелось быть. Едва отдышавшись после полета, переодевшись и помывшись в душе (а иногда и не помывшись, переодевшись и

отдышавшись — это зависело от срочности дела и темперамента руководителей

испытания), летчик садился за стол с инженерами и учеными и рассказывал им о

выполнении задания. Ему задавали

440

вопросы, он в меру своей наблюдательности и понимания сути дела отвечал на