Избранные

- Может, все-таки, не стоит этого делать? - а это уже Кристина.

Я лишь криво улыбнулся им в ответ и ничего более не говоря, указал обеим на лестницу. Марина, придав Сокрушителю более компактный размер, развернулась и стала первой спускаться вниз. При этом, на ходу достала из рюкзака кусок ветчины и лаваш, мастеря бутерброд. У меня при взгляде на этот бутерброд потекли слюнки, а желудок издал соответствующий бурлящий звук. Но я быстро отвел взгляд. Когда закончу тут со всем, тогда и поем. Однако, в отличие от подруги, Кристина не последовала вслед за ней. Вместо этого, она осталась стоять на месте, не сводя с меня пристального и осуждающего взгляда. Я уже собирался было спросить у нее, в чем, собственно говоря, дело, когда она вдруг остановила меня взглядом и заговорила на несвойственных ей, повышенных тонах, засыпав меня градом вопросов-укоров:

- Ты в зеркале-то хоть себя видел? Да на тебе же живого места не осталось, в конце-то концов! И все туда же. Теперь ты вновь собираешься призвать Черную Смерть, несмотря на прошлую неудачу? Скажи мне, зачем ты так с собой поступаешь? Тебе так не терпится отправиться на тот свет, что ли?!

Я, признаться, от такого напора даже опешил. Что, в общем-то, и неудивительно. Ее тон и вызывающая поза, ну никак не соответствовали той милой и спокойной девушке, что была любимицей учителей и большинства наших с ней одноклассников (исключение составляли лишь те, на которых она донесла, пытаясь тем самым меня от них защитить). Но, несмотря на ее грозный вид, это, признаться, грело мне душу. Я мог лишь искренне улыбнуться в ответ на ее гневную тираду.

В этом мире осталось не так уж и много людей, которые обо мне так сильно беспокоятся, и я был бы им столь же обязан, как и ей. Вообще-то, она, возможно, единственная, кто еще осталась в живых. И видя сейчас сквозь показную злость, ее бескорыстную заботу, направленную лишь на меня одного, я уже собирался подойти к Кристине поближе и…, как вдруг, мои ноги подкосились и я, тут же потеряв равновесие, распластался у ее ног. Зрение затуманилось, дыхание стало затрудненным, в голове творилось черти что и меня начало подташнивать, а руки и ноги совсем перестали шевелиться.

- Рат, что с тобой? Рат! Ты меня слы… - сквозь угасающее сознание, до меня донесся обеспокоенный крик Кристины за секунду до того, как я из последних сил активировал Поглотитель сущности. Надеюсь, что я успел призвать Черную Смерть. Ведь то, что со мной произошло, не было случайностью. В этом я был, почему-то, уверен. И все что я мог сделать в тот момент, дабы обезопасить себя и девушек, так это призвать на помощь Черную Смерть.

- Только бы она не накинулась на Кристину, - запоздало подумал я перед тем, как мои глаза стали медленно закрываться, и я провалился в темноту. Нет, я не умер. Просто потерял сознание в результате отравления. Но об этом позже.

Всего за каких-то тридцать секунд до этого, снаружи дома, у самой входной двери, стояла та самая троица нелюдей (а как еще их прикажите называть?). Толстяк, по кличке Молот, склонился у приоткрытой двери, засунув правую руку внутрь дома, тогда как во второй, у него был зажат кузнечный молот, сделанный целиком из черного камня и испещренный рунами, пульсирующими красным магическим светом. Татарин стоял чуть позади него, явно пребывая в нетерпении. В одной руке у него находился Исток Воплощения в форме короткого, не более метра в длину, прямого меча (там даже была гарда), а в другой, снятый с предохранителя пистолет. И не какой-то там травматический, а самый что ни на есть боевой 9-мм ОЦ-35.

Белый, что по привычке встал чуть позади компании (такой уж у него характер, что он всегда был настороже), и в отличие от остальных, был безоружен. Но не стоит думать, что из-за этого он ни на что не годен в бою. Просто оружие ему было, в общем-то, без надобности. Оно бы ему только мешало в бою. С его уникальными способностями (а их у него было целых три!), вкупе с четвертой ступенью развития (что неудивительно, учитывая, что львиная доля добытых этой троицей Эссенций, уходила к нему) и тремя реликтами в запасе, он был по-настоящему грозным противником. В чистой силе он уступал лишь одному человеку из их шайки отбросов - боссу, которого за глаза они окрестили Психопатом. И, надо заметить, что не без причины. Такому палец в рот не клади, он тебе руку по локоть откусит. Жуткий тип. А еще он величает себя самим Люцифером. И это не шутка! Он на полном серьезе считает себя, дьяволом воплоти. Так что, тут без вариантов, психиатрия.

- Ну, все, готовы голубчики! - повернувшись к своим подельникам с омерзительной улыбкой на лице, воскликнул Молот.