Избранные произведения. Том 1

Утро синее. Солнце в окно.Жизнь намчалась, как галочья стая.Все былое во мне сожжено,И грядущее жжет, вырастая.И откуда такая мне синь?И откуда такая мне радость?Я пришел из кровавых пустынь,Из-за проволок тесной ограды.Были — помню как будто в бреду —Трупы втоптаны в липкую землю.Под луной я в ущелье иду,И вокруг меня мертвые дремлют.И вокруг меня волки стоят,Над скелетами плачут шакалы,Что людей пожирает снаряд,Что достанется мяса им мало.Очень просто был мир поделен:Были только живые и трупы.Было трудно с мирских похорон

В жизнь ногою обмотанной хлюпать.Но пришел я, себя волоча,Рядовым в огневые колонны,И горело древко у плеча,Подымая плакат раскаленный.В ногу с юностью! В ногу с тобой,Молодое, веселое племя!Отпугни пионерской трубойГроба раннего легкое бремя!Все, что знаю, — скажу. Все отдам,Что скопил за тяжелые годы,Этим жадным бессчетным глазам,В эти ярые первые всходы.Солнце юности! Стало быть, тыПодарило мне смелую силуПуть найти из-за мертвой чертыИ забыть помогло про могилу.Чтобы мог я понять лишь одно,Что пою, из себя вырастая:

«Утро синее! Солнце в окно!Жизнь намчалась, как галочья стая».Апрель 1926

Перед стихами

Нет, не белый взлет метелейНад землей необозримой.Нет, не судорога в телеНеразгаданной любимой.Нет, не шаг ночных прохожихВ тихий дом, к теплу и свету.Нет, не гул весенней дрожиВ горных льдах, летящих к лету.Это тише шума листьев,Рвущих почки. Легче звука.Это зимних звезд лучистей.Это радостная мука.Это в самых малых порахСердца, жаждущего биться.Это шелест слов, в которых

Мысль моя сейчас родится.1926

Над комплектом газеты

О. С. Литовскому

Шуршат пожухлые страницы,Бумага желтая бледна.Но сквозь заглавных букв ресницыКакие смотрят времена!С какой товарищеской ласкойВ себя впивали новый мирИ этот корпус с блеклой краской,И этот стертый эльзевир!Наборные старели кассы,Сбивались армии шрифтов,Но бороной в людские массыВрезались полчища листов.И невозможно без волненьяДержать седой комплект в руках, —Истории сердцебиенье

Я слышу в буквенных рядах.Я помню: мерзнули чернила,В шинели мерзнул журналист, —Но даль грядущего манилаВсего себя влить в этот лист.И мысль, исхлестанная больюГражданских бедствий и войны,Рвалась со всей людскою гольюНа ленинские крутизны.И вот мы год за годом крепнем,Неукротимо мы растем.И если шаг наш старым щебнемЗамедлен — щебень разметем.И если час случится хмурый,Устанет мозг от маеты,Милей нам всей литературыВот эти желтые листы.1927

Ямбы