Избранные произведения. Том I

«Но теперь будет отдан закон о возможности стрелять в слэнов не только полиции, но и гражданским лицам. Представляешь, какая может подняться неразбериха…»

— Джомми, ты чувствуешь их? Они на квартал позади нас. В большом автомобиле! Ждут подкрепления, чтобы перегородить нам путь спереди. Они действуют быстро. Ты можешь уловить их мысли?

Он не мог! Несмотря на все отчаянные попытки расширить восприятие своего мозга, несмотря на то, что он напрягся и до пота бился над усилением своей способности. Именно здесь возможности взрослых превышали его неокрепшие инстинкты. Взрослые могли легко охватывать большие пространства и выстраивать отдаленные вибрации в последовательные картины.

Ему хотелось обернуться и посмотреть, но он не отважился. Его небольшие, хотя и длинные ноги так и сверкали, ему приходилось почти бежать, чтобы идти вровень с нетерпеливой матерью. Так ужасно быть маленьким и беспомощным, молодым и неопытным тогда, когда жизнь уже требовала зрелой силы, мужественности и настороженности взрослого слэна.

Мысли матери вонзились в его размышления.

«Теперь кто-то впереди нас, Джомми, а другие переходят улицу. Ты должен уходить, дорогой. Не забывай того, что я тебе говорила. Ты живешь только ради этого: сделать так, чтобы слэны могли жить нормальной жизнью. Я думаю, что ты должен будешь убить нашего злейшего врага, Кира Грея, даже если бы это означало, что за ним тебе пришлось бы войти в Большой Дворец. Помни, может быть стрельба и суматоха, но ты не вешай голову. Удачи тебе, Джомми».

И только тогда, когда она отпустила его руку, наспех пожав ее, Джомми понял, что общее содержание ее мыслей изменилось. Страх исчез. Из ее мозга источалось ободряющее спокойствие, которое успокаивало ее нервы и замедляло биение двух его сердец.

Проскользнув под прикрытие проходящих мимо мужчины и женщины, Джомми украдкой взглянул на устремившихся к его матери, которая сейчас выглядела очень обычно, и в своих спортивных брюках и розовой кофте, с волосами, подобранными вверх, и туго повязанным шарфом на шее очень напоминала обычную женщину.

Через улицу шли одетые в гражданское с мрачными лицами, на которых было выражение неприятной обязанности, которую им предстоит выполнять. Мысль о непривлекательности этого, ненависть, которую они несли с собой, ложилась тенью на их разум, которая падала и на Джомми. Это его ошеломило даже в тот момент, когда он сосредоточился только на том, чтобы убежать. Почему так необходимо, что он должен умереть? Он и его чудесная, добрая, умная мать! Это было чудовищно несправедливо.

Автомобиль, блестящий на солнце, словно длинный бриллиант, резко затормозил у бордюра. Джомми услышал грубый мужской голос:

— Стой! Тут есть еще парнишка. Не дайте ему уйти! Остановите его!

Прохожие остановились и стали озираться. Мальчик почувствовал вызывающую замешательство мягкость их мыслей. И тогда он обогнул угол и побежал по Кэпитал Авеню. Какой-то автомобиль отъезжал от тротуара. Ноги Джомми с бешеной скоростью застучали об асфальт. Его необычайно сильные пальцы ухватились за задний бампер. Он подтянулся и повис на нем. Автомобиль устремился в лабиринт уличного движения и стал набирать скорость. Откуда-то пришла мысль:

«Будь счастлив, Джомми».

Девять лет она готовила его к этому моменту. Но что-то подступило к его горлу, когда он ответил:

«Будь счастлива, мама».

Автомобиль быстро мчался, накручивая один километр за другим. Очень многие из прохожих останавливались и смотрели на маленького мальчика, едва удерживающегося на сверкающем бампере. Джомми ощущал силу этих взглядов, мысли, которые мелькали в их сознании и заставляли их губы издавать робкие, но резкие пронзительные выкрики. Выкрики, которые водитель автомобиля не мог слышать.

Джомми внезапно почувствовал мысли людей, которые вбегали в телефонные будки и сообщали в полицию о мальчике, вцепившемся в бампер. Малыш изогнулся, пытаясь уловить тот момент, когда за ним начнет гнаться полицейская машина, которая очень быстро заставит замедлить ход автомобиля, уносившего его. Встревоженно он впервые сосредоточил свои мысли на седоках автомобиля.

Он уловил вибрацию двух разумов. Как только он поймал их мысли, он содрогнулся и опустился почти до самой мостовой, приготовившись отцепиться. Он взглянул вниз, потом — ошеломленный — снова взобрался на свое место. Мостовая вызывала головокружение, скорость автомобиля полностью размывала ее очертания.

Очень неохотно его мозг снова стал прощупывать сознание сидевших в автомобиле. Мысли водителя были сосредоточены на задаче управления машиной. Один раз в его мозгу промелькнула мысль о пистолете, упрятанном в кобуру на плече. Имя его было Сэм Эндерс, и он был шофером и телохранителем человека, сидевшего рядом — Джона Петти, шефа секретной полиции всемогущего Кира Грея.

Опознание личности шефа полиции как будто электрическим током пронзило Джомми. Печально известный охотник за слэнами сидел расслабившись, не обращая никакого внимания на скорость автомобиля. У него было задумчивое настроение, он никуда не торопился.