Избранные произведения. Том I

природе. Каким образом? Я вижу, что разумная субстанция не имеет

ничего общего с протяженной субстанцией и что одна [не]

ограничивает другой. Если же ты хочешь допустить, кроме этих двух

субстанций, еще третью, которая совершенна во всех отношениях, то

ты вовлекаешь себя в очевидные противоречия. Ибо если эта третья

субстанция представляется вне первых двух, то ей недостает всех тех

атрибутов, которые присущи этим двум, что не может иметь места в

целом, вне которого нет ни одной вещи. Если, кроме того, это

существо всемогуще и совершенно, то оно таково потому, что само

себя создало, а не потому, что другое создало его. И все же должен

быть совершеннее тот, кто мог произвести самого себя и сверх того

еще другое. Наконец, если ты называешь его всеведущим, то оно

необходимо должно познавать самого себя, и вместе с тем ты должен

понять, что познание одного себя значит меньше, чем познание

самого себя вместе с познанием других субстанций. Все это

очевидные противоречия. Поэтому я хотел бы посоветовать Любви, чтобы она удовлетворилась тем, что я ей укажу, и не искала бы

других вещей.

Л

юбовь. На что ты, бесчестное, указало мне, как не на то, откуда

произошла бы моя гибель. Ибо, если бы я объединилась с тем, что ты

мне указало, то меня тотчас стали бы преследовать два главных врага

человеческого рода — Ненависть и Раскаяние, а иногда и

Забывчивость; и потому я опять обращаюсь к Разуму, чтобы он

продолжал и заткнул рот этим врагам.

Р

азум. То, что ты, о, Вожделение, говоришь, будто видишь различные

субстанции, это, говорю я, ложно, ибо я вижу ясно, что есть только

одна единственная, которая существует сама по себе и является

субстратом всех других атрибутов. А поскольку ты хочешь

называть телесное и разумное субстанциями по отношению к

модусам, которые от них зависят, ты должно называть их также

модусами по отношению к субстанции, от которой они зависят, ибо

они не познаются тобою как существую-

9

1

щие из самих себя. Подобно тому, как хотение, чувство, познание, любовь и пр. суть различные модусы того, что ты называешь

мыслящей субстанцией, к которой ты все их сводишь и в которой ты

их объединяешь, так и я заключаю из твоих собственных

доказательств, что бесконечное протяжение и мышление вместе с

другими бесконечными атрибутами (или согласно твоему слогу —

другими субстанциями) представляют собой не что иное, как модусы

единого, вечного, бесконечного, из самого себя существующего

существа; и все это мы объявляем, как сказано, единственным или

единством, вне которого нельзя представить себе ни одной вещи.

В

ожделение. В твоем способе рассуждения я вижу, как мне кажется, очень большую путаницу, ибо ты, по-видимому, хочешь, чтобы

целое было вне или без своих частей, что поистине нелепо. Ибо все

философы единодушно говорят, что целое есть вторичное понятие

и не существует в природе вне человеческого мышления.

С

верх того, как я вижу из твоего примера, ты смешиваешь целое с

причиной; ибо, как я говорю, целое состоит только из своих частей

или через них, а ты представляешь мыслящую силу как вещь, от

которой зависят Рассудок, Любовь и т.д. Но ты не можешь назвать

эту последнюю целым, а только причиной действий, которые ты

только что назвал.

Р

азум. Я вижу уже, что ты призываешь против меня всех своих друзей

и, чего ты не могло достигнуть своими ложными аргументами, это

ты стараешься сделать с помощью двусмысленности слов, как это

обыкновенно делают те, которые сопротивляются истине. Но этим

средством тебе не удастся привлечь Любовь на свою сторону. Итак, твое утверждение состоит в том, что причина ( поскольку она

порождает действия) должна поэтому находиться вне их. Это ты

говоришь потому, что ты знаешь только причину, действующую

извне, а не имманентную, которая ничего не производит вне себя.

Таков, например, Рассудок как причина своих понятий. Поэтому я

называю Рассудок (поскольку или ввиду того, что его понятия

зависят от него) причиной, а также ввиду того, что он состоит из

своих понятий, целым. Поэтому и бог со своими действиями и

творениями есть не что иное, как имманентная причина и целое