Избранные произведения. Том I

пониманию, через которое мы любим бога, и позволяет нам

интеллектуально видеть вещи, находящиеся не в нас, а вне нас.

Т

ретье действие то, что она дает нам познание о добре и зле и

показывает нам все страсти, подлежащие уничтожению. А так как

мы уже сказали, что страсти, происходящие из мнения, подвергают

нас большому вреду, то стоит труда рассмотреть, как они

просеиваются этим вторым познанием, чтобы видеть, что в них

хорошо и что дурно.

__________________

*

[Вера есть твердое убеждение при помощи оснований, благодаря

которым я убежден в своем разуме, что вещь действительно и точно так

же вне моего разума такова же, как я убежден в том в моем разуме. Я

говорю: «твердое убеждение при помощи оснований», чтобы отличить

веру как от мнения, которое всегда сомнительно и подвержено

заблуждению, так и от знания, которое состоит не в убеждении путем

доказательств, но в непосредственном соединении с самой вещью. Я

говорю, что вещь «действительно и точно так же вне моего разума

такова»; «действительно», потому что доказательства при этом не могут

меня обмануть, так как иначе они не отличались бы от мнения. «Точно

так же», ибо вера может лишь показать мне, чем должна быть вещь, а не

то, что она на самом деле есть, так как иначе она не отличалась бы от

знания. «Вне», так как она позволяет нам разумно наслаждаться не тем, что в нас, а тем, что вне нас]

1

18

Ч

тобы сделать это надлежащим образом, рассмотрим ближе, так же

как раньше, чтобы узнать, какие из них должны быть избраны и

какие отвергнуты. Но, прежде чем мы приступим к этому, скажем

сначала кратко, что в человеке хорошо и что дурно.

М

ы уже раньше сказали, что все вещи необходимы и что в природе

нет ни добра, ни зла

. Поэтому все, чего мы хотим от человека, должно иметь силу для его рода *, который есть не что иное, как

мысленная сущность (существо). Поэтому, поскольку мы в нашем

уме составили идею о совершенном человеке, это может быть

причиной, чтобы посмотреть (если мы исследуем самих себя), не г ли

в нас какого-либо средства достигнуть такого совершенства.

П

оэтому все, что способствует этому совершенству, мы будем

называть хорошим, напротив, все, что нам препятствует или жене

содействует этому, мы будем называть дурным.

И

так, если я хочу сказать что-либо о добре и зле в человеке, то должен, говорю я, понять совершенного человека именно потому, что если

бы я рассуждал о добре и зле отдельного человека, например Адама, то мог бы смешать действительное существо (ens reale) с мысленным

существом (сущностью — ens rationis), чего истинный философ

должен старательно избегать по причинам, которые мы укажем

впоследствии, или по другим поводам. Далее, так как назначение

Адама или иного существа известно нам лишь по его проявлению, то

из этого следует, что и то, что мы можем сказать о назначении

человека, должно быть основано на понятии совершенного человека, находящемся в нашем уме **. Назначение это мы, конечно, можем

знать, так как дело идет о мысленной сущности; точно так же мы

можем знать его добро и зло, так как это лишь модусы мышления.

Ч

тобы постепенно подойти к делу, мы показали уже, как возникают из

понятия движения аффекты и действия

__________________

*

То, что мы называем человеком, состоит в его соответствии с общей

идеей, которую мы имеем о человеке.

*

* [Ибо ни на одного отдельного творения нельзя составить совершенную

идею; так как само ее совершенство [решение о том], совершенна ли она

на самом деле или нет, может быть выведено лишь из всеобщей

совершенной идеи или мысленной сущности.]

1

19

души, причем мы это понятие разделили на четыре: услышанное, опыт, веру и ясное познание. А так как мы рассмотрели действия их

всех, то очевидно, что последнее, именно ясное познание, есть самое

совершенное из „ всех; ибо мнение часто вводит нас в заблуждение.

Истинная вера хороша только потому, что она есть путь к истинному

познанию, побуждая нас к вещам, действительно достойным любви.

Таким образом, последняя цель, которую мы ищем, и самое

предпочтительное, что нам известно, есть истинное познание. Но и

это истинное познание также различно, смотря по объектам, которые

представляются ему, так что, чем лучше объект, с которым оно

соединяется, тем лучше это познание. Поэтому совершеннейший

человек — тот, кто соединяется с богом (который есть

всесовершеннейшее существо) и таким образом наслаждается им.

Ч

тобы узнать, что хорошо и что дурно в страстях, мы рассмотрим, как

сказано, каждую отдельно, и прежде всего удивление. Оно, возникая

из незнания или предрассудка, представляет несовершенство в

человеке, подверженном этому настроению. Я говорю

несовершенство, так как удивление само по себе не ведет ни к чему

дурному.