Избранные произведения. Том II

Дрожащей рукой Герсен потянулся было к лучемету. Но тут же понял, что рядом стоящие воины тотчас же обезоружат его. Он неторопливо расстался с оружием, отдав его Алюз Ифигении, снял с себя куртку и рубаху. Его противник был вооружен тяжелым кинжалом с обоюдоострым лезвием. Герсен в связи с этим извлек свой собственный нож с узким и длинным лезвием.

Воины-тадоскои расчистили пространство между тремя кострами и, присев на корточки, образовали круг. Темно-коричневые лица их оставались сумрачными и бесстрастными, что делало их всех похожими на гигантских насекомых.

Герсен вышел вперед и прикинул в уме возможности своего противника. Он был повыше Герсена, могучими были его мышцы, быстрыми — движения. Пальцы его поигрывали тяжелым кинжалом будто перышком. Герсен чуть приподнял свой нож, продолжая держать его свободно. Молодой воин описал кинжалом круг в воздухе, как бы пытаясь подобным маневром загипнотизировать противника. Сталь клинка, отражая сполохи костров, образовала в воздухе зловещее огненное кольцо.

Резким движением Герсен швырнул свой нож в противника. Острое лезвие проткнуло его запястье и пригвоздило к плечу. Из мгновенно потерявших силу пальцев выпал кинжал. В немом изумлении парень взирал на беспомощную руку. Герсен подошел ближе, поднял оброненное воином оружие, низко пригнулся, увернувшись от удара ногой, и сам ударил воина в голову чуть повыше уха плоской стороной его же собственного кинжала. Воин пошатнулся, Герсен ударил его еще раз. Так и не оправившись после меткого попадания Герсена, парень рухнул наземь.

Герсен подобрал свой нож, учтиво вернул кинжал молодого воина на его прежнее место в кожаных ножнах, после чего вернулся к Ифигении и начал спокойно одевать на себя ту часть одежды, что сбросил перед схваткой.

Только сейчас, впервые за все это время среди зрителей прошелестел шум приглушенных голосов. Не было ни аплодисментов, ни неодобрительных возгласов — только тихий ропот, в котором перемешались некоторое удивление и неудовлетворенность результатом схватки.

Все теперь смотрели на вождя, который тут же вышел вперед с торжественным видом.

— Бледнолицый, — громким голосом, нараспев, начал вождь и этот тягучий ритм тщательно поддерживал в продолжение всей своей речи, — ты одержал верх над этим молодым воином. Я не вправе упрекать тебя за не совсем обычный способ, с помощью которого ты этого добился, хотя мы, тадоскои, считаем, что только тот, кто не очень-то надеется на свою силу и умение, захочет решать судьбу поединка одним-единственным броском. И вот это-то как раз не доказывает ничего иного, кроме того, что тебе удалось одолеть молодого и не очень-то опытного воина. Придется тебе сразиться еще раз.

Взгляд его начал скользить по лицам воинов, но тут заговорил Герсен.

— Скажите вождю, — сказал он Алюз Ифигении, — что только с ним я могу уладить разногласия в отношении того, где вы будете проводить эту ночь, и поэтому именно его я вызываю сразиться со мной.

Алюз Ифигения тихим голосом перевела слова Герсена. Услышанное совершенно ошеломило собравшихся. Даже сам вождь был удивлен подобным предложением.

— Он действительно так считает? Неужели он не понимает, что здесь мне нет равных, что я — повелитель всех тех людей, с кем мне доводилось до сих пор сталкиваться? Объясни ему, что я — вождь и что, поскольку он не принадлежит к моему клану, то схватка между нами должна закончиться только смертью одного из нас.

Алюз Ифигения все это передала Герсену, на что тот ответил:

— Поставьте вождя в известность о том, что я не имею желания доказывать свое высокое положение. Что я с большей охотой предпочел бы спать, а не сражаться, если он не станет настаивать на вашем обществе.

Алюз Ифигения объяснила вождю намерения Герсена, но вождь решительным жестом швырнул наземь свои доспехи, после чего произнес:

— Вопрос, кто из нас более достойный, мы уладим очень быстро, так как в боевом отряде не может быть двух предводителей. Чтобы судьбу схватки не решал один случайный бросок, борьба будет вестись голыми руками, без применения любого оружия.

Герсен окинул вождя придирчивым взглядом. Он был высок, несколько тяжеловесен, но очень подвижен. Темная кожа его казалась задубевшей, как дерево. Взглянул на Алюз Ифигению, которая зачарованно следила за каждым его жестом, затем двинулся вперед. По сравнению с телом варвара, темный цвет кожи которого рельефно оттенял многочисленные бугры стальных мускулов, его собственное тело казалось мертвенно бледным и дряблым. Чтобы проверить реакцию вождя, Герсен нанес как бы невзначай удар кулаком в сторону головы. Мгновенно стальные пальцы перехватили его запястье, взметнулась одна из ног. Герсен выдернул руку и мог бы, поймав ступню, опрокинуть вождя наземь, но вместо этого позволил носку противника слегка коснуться его бедра, после чего нанес с размаху еще один удар левой рукой, который пришелся почти как бы случайно в шею вождя. Впечатление было такое, будто костяшки пальцев уткнулись в ствол дерева.