Избранные произведения. Том III

Неожиданно цифры этапов остановились на тридцати семи процентах, а затем стали медленно отсчитывать обратный ход — это означало, что генеральный компьютер крейсера увеличивал проверочную дистанцию. Видимо, что-то ему было непонятно.

Лоренц перестал дышать, его спина взмокла.

— Да что же он делает, сволочь?! — не выдержал любивший выпить штурман.

— Молчать… — негромко сказал Лоренц. Говорить громче он боялся, ему казалось, что на крейсере могли услышать.

— Что происходит, сэр?

Это был капитан «Ленокса» Гуклот.

— Пока не знаю, Фред, — как можно спокойнее ответил Лоренц. — Думаю, они малость зарапортовались, хотят проверить заново.

Откатившись к двадцати восьми процентам, эскадра снова начала двигаться по дистанции. Лоренц осторожно перевел дух и взялся за спинку кресла, намереваясь сесть, но пока не решался.

Вот они прошли рубеж в тридцать семь процентов, но уже на тридцати девяти снова споткнулись и, чуть постояв, покатились обратно.

Лоренц судорожно сглотнул и вытер рукавом лицо. Он представлял себе это совсем иначе.

— Сэр, а пропуск у нас надежный? — спросил артиллерийский офицер, видевший, как командир эскадры истекает потом.

— Надежный, Бруно, не мешай, пожалуйста, — подчеркнуто вежливо ответил Лоренц, однако сам уже ни в чем не был уверен. Неужели чипмейкер, сука, обманул? Неужели положил в карман восемьсот кусков и отправил клиентов поджариться?

Лоренц уже слышал лязг зарядных барабанов, досылающих снаряды в казенники двадцатидюймовых орудий, и равнодушные лица артиллерийской прислуги, тяготившейся непонятной и малоинтересной службой. После залпа — ужин и кино.

«Равнодушные мерзавцы», — прикрыв глаза, мысленно выругался Лоренц.

Теперь он представлял себе артиллеристов крейсера спокойно ужинающими порошковым картофелем, в то время как ионизированная пыль от его эскадры разлетается по космосу со скоростью света.

Мелодично пропел электронный гонг, Лоренц открыл глаза и увидел продольные голубые полосы там, где на экране только что была схема туннеля.

— Прошли, сэр! — выпалил штурман.

— Ну… разумеется, — как можно спокойнее ответил Лоренц, однако от всего пережитого его голос сорвался.

Командир эскадры откашлялся, достал из кармана измятый платок и, тщательно вытерев лицо, включил внутриэскадренную связь.

— Эй, на «Леноксе», как долго сможете держать полный ход?

— Часов десять, сэр, — ответил Гуглот.

— Отлично, думаю, этого будет достаточно.

Лоренц повернулся к штурману:

— Достаточно, Тони?

— Так точно, сэр. К этому времени мы как раз окажемся между Сальего и Камеруном.

— Хорошо, «Ленокс», стартуйте, мы догоним вас, как только возьмем на сцепку «маскоты»… — пообещал Лоренц. Затем вызвал по внутренней связи начальника швартового отделения: — Эй, Хук, готовьтесь крепить «маскоты»!

— Да, сэр, мы их уже вызвали.

— Сколько вам понадобится времени?

— Четверть часа, сэр.

— Когда все будет готово, доложи.

— Слушаюсь, сэр!

Через четверть часа, когда «маскоты» были крепко пристегнуты к сцепкам на корме «Пифии», двигатели главного корабля эскадры начали работать на полную мощность, разгоняя его следом за далеко ушедшим «Леноксом».

Глава 26

Вечером вместе с двумя гвардейцами Григ был отряжен ухаживать за лошадьми, сгребать при свете фонарей навоз, давать животным овес и воду.

Своему жеребцу Григ принес оставшийся от ужина кусок сахара, и в благодарность за это конь прихватил хозяина губами за ухо. Было щекотно, Григ засмеялся.

— Не балуй его, а то не ты на нем — он на тебе ездить будет, — предупредил один из гвардейцев.

Потом они взялись за работу и примерно за час сумели накормить животных и собрать в кучу весь навоз — оставалось выбросить его за борт.

— Давай передохнем, — предложил Ришар-Торопыга, и они уселись на тюки прошлогодней соломы, годившейся только на подстилку.

— Эй, Григ, а это правда, что ты человек из земли иностранной?

— Правда.

— А какой земли?

— Пока не помню — хворый я.

— Хворый?

Гвардейцы недоверчиво переглянулись. Только что Григ таскал колоды с овсом, и не видно было, чтобы устал.

— Просто я еще не все про себя помню, — пояснил он, видя недоверие товарищей.

— И давно не помнишь?

Ришар похлопал по морде высунувшуюся в проход лошадь.

— Люди говорят — три года, но сам я не помню.

Гвардейцы снова переглянулись и покачали головами. Им случалось быть в боях и получать раны, но чтобы надолго терять память — такого случая они не припоминали.

— А это правда, что ты Бакрута голыми руками побил? — спросил другой гвардеец, заранее предвкушая интересный рассказ.

— Да не побил вовсе, только меч отнял, и все дела.

— Ишь ты, все дела! Да Бакрут у нас один из лучших, длинный, жилистый, за ним на поспеешь, а кинжалом он три дюймовые доски разом прошибает. Во как, а ты говоришь — только меч отнял.

— Ты, Григ, не спи ночью, — посоветовал Ришар, поднимаясь с тюка. — А то Бакрут тебя зарежет, он обид не прощает.

— Да, — подтвердил другой гвардеец. — Не спать самое лучшее, а то до берега не дотянешь.

Закончив с уборкой, солдаты начали расставлять корзины из-под соломы, и в этот момент в проходе мелькнула чья-то тень. Ришар со вторым гвардейцем забеспокоились.