Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

— Это правда, но немцы немцам — рознь, и вы это прекрасно знаете. Сегодня у нас на концерте будут представители демократических организаций. Они ненавидели Гитлера и понимают, что освобождение от фашизма им принесли именно мы. Мы вселили в них надежду на процветание их родины. И немецкому трудовому народу близка и понятна наша политика. Мы пришли в гитлеровскую Германию с боями, а уйдём из демократической Германии как друзья…

Все задумались над последними словами полковника, но сам Чайка неожиданно спохватился:

— Кстати. Соколов, как поживает ваша знаменитая актриса?

— Эдит Гартман?

— Да.

— Скоро вы её увидите на сцене.

— А вы не знаете, её что-нибудь связывало с эсэсовцем Зандером?

— Зандер был офицером гестапо, наблюдавшим за Эдит Гартман после того, как её выслали из Берлина в Дорнау. Как я понимаю, это люди глубоко чуждые друг другу.

— Вы знаете, — вмешался в разговор Савченко, — тут действительно очень трудно выявить враждебный элемент. Ведь что получается: сколько крестьян было запугано всякими страшными записками, а мы до сих пор так никого из авторов анонимок и не разыскали. Правда, этими угрозами всё дело и ограничилось.

— Неизвестно, ограничилось ли, — заметил полковник, вспоминая об авариях на «Мерседесе».

— Зацепиться бы хоть за одну ниточку, — говорил Савченко, — тогда мы бы весь клубок распутали. Осторожно действуют, чёрт их подери!

— Так вы говорите, что Эдит Гартман уже начала работать в театре? — поинтересовался полковник.

— Да, начала. Макс Дальгов и Любовь Павловна стали в труппе чуть ли не главными консультантами.

— Подождите, — предупредил Дробот, — эта Гартман ещё вам наделает хлопот!

— За театр отвечаю я! — резко возразил Соколов — он не любил, когда кто-нибудь вмешивался в его дела.

— Вот и хорошо…

Полковник обвёл всех офицеров взглядом и рассмеялся:

— Налейте-ка, Соколов. На сегодня деловые разговоры запрещаю!

В столовую вошла Люба. Она взяла на себя хлопоты, связанные с сегодняшним концертом, и потому казалась сейчас очень озабоченной.

— Замучил меня сегодня Зигфрид Горн, — пожаловалась она. — Весь город стремится попасть на концерт.

— Что ж, желание вполне понятное, — сказал Чайка. — Впервые в Дорнау выступают советские артисты. Мы вам, Любовь Павловна, когда-нибудь сюда Центральный театр Советской Армии выпишем. Так вот, друзья, — продолжал полковник, — я предлагаю выпить по последней рюмке за наших жён. Ваше здоровье, Любовь Павловна!

— Спасибо, — чокнулась с ним Люба.

— Вот и всё, — сказал Чайка. — Хорошо как! Словно в родной семье праздник провёл. Очень благодарен, Любушка!

Двери столовой широко открылись, и все увидели на пороге Валю, которая ради сегодняшнего концерта сменила обычную форму на яркое весеннее платье. Эффект превзошёл её собственные ожидания. В таком наряде она была очень хороша. Поняв это по выражению лиц, Валя даже зарделась от удовольствия.

— Отлично! — сказал Чайка. — Ну, Валюта, быть тебе сегодня моей дамой. Переводчик всегда должен находиться при командире. Так что ж, товарищи офицеры, пошли? Сейчас артисты приедут. Надо их встретить. Ещё раз благодарю, Любовь Павловна. Капитан за вами зайдёт. А за тобой, егоза, — обратился он к Вале, — я уж заходить не буду. Придёшь с Соколовыми.

Офицеры вышли, и некоторое время в комнате царило молчание. Потом Валя подошла к зеркалу, осмотрела себя со всех сторон и сказала:

— Очень красивое платье, но оно меня связывает, никак не привыкну.

— Привыкнешь, — успокоила её Люба.

Валя повернулась на каблуках, любуясь юбкой, напоминавшей сейчас большой яркий парашют.

— Слушай, Люба, а Эдит Гартман тоже там будет?

— Конечно.

— Вот она не похожа на остальных немцев. Ещё Макс Дальгов. Но о нём говорить нечего…

Договорить Валя не успела: послышался стук в дверь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Герда Вагнер, кельнерша ресторана «Золотая корона», приложила немало усилий, чтобы выполнить поручение Зандера и проникнуть в дом капитана Соколова. Господин Зандер уже несколько раз запрашивал из Берлина об исполнении приказа, но фрау Линде не могла ответить ничего утешительного. Герда пробе вала, наняться к Соколову прислугой, но Люба в прислугах не нуждалась.

Узнав, что капитан заказал несколько корзин цветов к приезду ансамбля, фрау Линде договорилась с владельцем цветочного магазина, и Герду взяли туда рассыльной. Сейчас она появилась в квартире капитана Соколова с огромным букетом.

— Добрый вечер, — приветливо сказала Герда, обращаясь к Любе и посматривая на Валю. — Я из цветочного магазина. Корзины мы уже доставили в театр, а эти пионы хозяин велел мне доставить сюда.

Люба взяла в руки букет.

— Странно, — сказала она. — Капитан мне об этом ничего не говорил.

— Хозяин прислал счёт, — продолжала Герда. — Оставить его вам или передать господину капитану?

— Давайте сюда, — ответила Люба. — Я сейчас принесу деньги.

Она вышла, и вскоре её быстрые шаги послышались наверху. Несколько минут в столовой царила тишина. У Вали не было ни малейшего желания разговаривать с посыльной. Герда же, наоборот, очень внимательно присматривалась к Вале и наконец сказала: