Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

После общего собрания аварии на заводе «Мерседес» не прекратились. Сотни насторожённых глаз лишили злоумышленников возможности действовать с прежней, вызывающей дерзостью. Тем не менее почти каждый день из строя выходили станки и моторы. Завод напоминал тяжелобольного: неровное дыхание, прерывистый пульс. Долго так продолжаться не могло.

А тут у Бертольда Грингеля появились ещё новые заботы. Ему было приказано вне всякой очереди отремонтировать большую партию тракторов для комитетов крестьянской взаимопомощи. Задание чрезвычайно важное, от этих машин зависит уборка урожая, а значит, и продовольственное положение округа.

Грингель подумал, что для него и для всего завода это самый настоящий экзамен. Вместе с инженером Грилем он отправился на соседний пустырь, куда за последние дни успели стянуть немало поломанных тракторов. Это было печальное зрелище, настоящее кладбище искалеченных машин.

— Как же мы будем их ремонтировать? — спросил Грингель своего главного инженера.

Тот только покачал головой, осматривая тракторы.

— Очень трудно, — наконец сказал Гриль. — Но раз это необходимо для такого большого дела, мы постараемся сделать.

Грингель полагал, что именно инженер будет упираться больше всех. А Гриль как-то нерешительно, будто смущаясь, предложил, кроме того, после гудка собрать на несколько минут всех рабочих, чтобы разъяснить им важность предстоящего задания.

— Я читал, что в России поступают именно так, — сказал он, с доброй улыбкой посмотрев на директора.

Они покинули пустырь и направились в контору. В ту минуту, когда дверь проходной открылась перед ними, из цеха ремонта моторов послышался громкий крик.

Предчувствуя новую аварию, по всей вероятности даже с жертвами, Бертольд Грингель бросился вперёд. Он вбежал в цех, уже готовый увидеть поломанные механизмы и санитарные носилки, но ничего подобного не обнаружил.

Перед его глазами предстало хотя и странное, но вовсе не страшное зрелище. Посреди длинного прохода, как раз там, где раньше находился станок самого Грингеля, столпились рабочие. Они смотрели, как Дидермайер гаечным ключом лупил по спине Мюллера.

Мюллер кричал, изворачивался, пытался как-нибудь вырваться, но, очевидно, выскользнуть из рук Дидермай-ёра было не так-то легко. Одной рукой тот крепко держал Мюллера за ворот, а другой методично и неторопливо бил толстяка, что-то, приговаривая при этом.

Грингель бросился к Дидермайеру и прежде всего отнял у него ключ. Он не мог понять, как это степенный и выдержанный Дидермайер мог решиться на такой поступок — бить товарища!

Но Дидермайер и не собирался каяться. Наоборот, он посмотрел на Грингеля покрасневшими от ярости глазами, затем перевёл взгляд на Мюллера и снова замахнулся на него кулаком.

— Он хочет меня убить! — пронзительно кричал Мюллер.

— И стоило бы! — сплюнув в сторону, сказал Дидермайер. — Руки пачкать не хочется!

— Дидермайер, что здесь произошло? — воскликнул Грингель.

А Мюллер, воспользовавшись тем, что общее внимание переключилось на Дидермайера, сделал несколько шагов по направлению к выходу из цеха.

— Нет, так просто ты у меня не отделаешься! — закричал Дидермайер и снова схватил Мюллера за ворот. — Тебя надо сейчас же арестовать! Теперь-то я знаю, кто тут у нас вредит!

— Что ты знаешь? — спросил Грингель.

Дидермайер, убедившись, что Мюллер уже не убежит, заговорил более спокойно:

— Я его на месте преступления накрыл. Вышел я закусить в обеденный перерыв, да вернулся назад в цех: забыл соль в ящике. Смотрю, Мюллер что-то уж очень поспешно отошёл от моего станка. Ну, я ничего не сказал. Взял свою соль и пошёл. А через окошечко стал наблюдать. И вижу, как этот подлец подходит к моему станку и сыплет что-то из бумажки в коробку передач. Ну, ясно — наждак. Потом быстро отходит, а бумажку, в которой был наждак, засовывает в карман моего же пиджака. На всякий случай, значит, чтобы легче было на меня свалить. Мол, Дидермайер сам свой станок испортил. Ох, негодяй!

И Дидермайер снова в порыве ярости замахнулся на Мюллера.

— Он сам хотел свой станок повредить, а я увидел! — вдруг закричал Мюллер. — А когда я бросился к нему, он понял, что его накрыли, и принялся меня бить.

Мюллер выкрикивал свои оправдания громко, запальчиво.

Обоих рабочих отправили в комендатуру. Там в кармане у Мюллера обнаружили следы просыпавшегося наждака. Мюллеру пришлось рассказать всё. Имя директора Бастерта фигурировало в этом рассказе много раз. Полковник Чайка распорядился немедленно задержать Бастерта, но бывший директор, оказывается, уже исчез.

Через несколько часов Дидермайер вернулся в цех. В тот же день пришлось арестовать ещё одного мастера. В цехах просто гул стоял от толков и пересудов. Обстоятельства требовали созыва нового собрания. Каждому хотелось услышать правду о вредителях на заводе.

Когда все сошлись в столовой, лейтенант Дробот сообщил о следствии и назвал виновных.

Все слушали его с чувством огромного облегчения. В последние дни, когда аварии на заводе случались одна за другой, каждый честный рабочий чувствовал себя в чём-то виноватым, будто он лично чего-то недоглядел.