Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

Но девушкам, с которыми Гринхусен держался откро веннее, он сказал, что фру, может быть, и вовсе никогда не вернется. Не зря она всю дорогу расспрашивала его про инженера Лассена - небось к нему и поехала. А уж с Лассеном она не пропадет, такого богатея поискать надо.

На имя фру пришла еще одна открытка, где капитан просил выслать Нильса встречать его в пятницу вечером и не позабыть доху. Открытка припоздала, был уже чет верг. Вышло даже удачно, что Рагнхильд догадалась сунуть нос в открытку.

Мы сидели у Нильса в комнате и толковали про капи тана, как он все это воспримет и что должны говорить мы, если, конечно, мы вообще должны что-либо говорить. Присутствовали все три горничные. К тому времени, когда капитан писал свою открытку, фру уже вполне мог ла добраться до Христиании, значит, она поехала не туда. Все это было даже более чем печально.

Нильс спросил:

- А письма она ему не оставила?

Нет, писем никаких не видать. Зато Рагнхильд по свое му почину сделала кое-что, чего ей, быть может, вовсе не следовало делать. Она бросила в печь все фотографии, стоявшие на рояле. Не надо было, да?

- Нет, отчего же, Рагнхильд, отчего же.

Потом Рагнхильд рассказала нам, что просмотрела все вещи фру и выбрала все чужие платки. Она много нашла там чужих вещей, вышитую сумку с монограм мой инженера Лассена, книгу, где было полностью напи сано его имя, какие-то сладости в пакете с его адресом, и все это она сожгла.

Да, Рагнхильд была необыкновенная девушка! Какое безошибочное чутье! Как она сумела в один миг стать кроткой и добродетельной! Она, которая умела извлечь столько пользы из красной ковровой дорожки и замочных скважин.

Для меня и моего дела вышло даже лучше, что капитан не затребовал Нильса и экипаж вовремя: канава уже достигла необходимой длины, а чтобы укладывать трубы, Нильс мне не нужен. Вот когда придет пора засыпать канаву, мне понадобятся все рабочие руки. Кстати, опять начались дожди, потеплело. Термометр стоял много выше нуля.

Мне просто повезло, что водопровод занимал в эти дни все мои мысли, он избавил меня от множества неизбежных раздумий. Порой я сжимал кулаки и терзал ся, а оставшись один, в криках изливал лесу свою тоску, но уехать я не мог никак. Да и куда мне было ехать?

Вернулся капитан. Он тотчас обежал весь дом, загля нул в людскую, на кухню, осмотрел комнаты верхнего этажа и снова спустился к нам все еще в дохе и бот фортах.

- Где фру? - спросил он.

- Фру выехала вам навстречу, - отвечала Рагн хильд. - Мы думали, она вернулась вместе с вами.

У капитана сразу поникла голова. Потом он спросил осторожно:

- Значит, ее Нильс отвез? Жалко, я не посмотрел на станции.

Тут Рагнхильд сказала:

- Фру уехала в воскресенье.

Капитан к этому времени овладел собой и сказал:

- В воскресенье, говоришь? Тогда, должно быть, она думала встретить меня в Христиании. Гм-гм. Значит, мы разминулись, я заезжал по дороге еще в одно место, я был вчера в Драммене, то есть в Фредерикстаде. Ты меня не покормишь, Рагнхильд?

- Прошу, стол накрыт.

- Вообще-то я заезжал в Драммен позавчера. Ну, ну, значит, фру решила прогуляться. А дома у нас все в порядке? Канаву копают?

- Уже кончили.

И капитан скрылся в подъезде. А Рагнхильд со всех ног помчалась к нам и слово в слово передала этот разго вор, чтобы мы не под в ели ее.

Позднее капитан вышел к нам, сказал: «Здорово, ребя та», - на офицерский манер и был приятно поражен, когда увидел, что мы не только уложили трубы, но даже начали засыпать их землей.

- Молодцы ребята! Вы не в пример ловчей управля етесь с делами, чем я.

Потом он перешел к запруде. Когда он снова вернул ся к нам, взгляд у него был не такой зоркий, как вначале, глаза помутнели. Должно быть, он посидел там в одино честве и поразмыслил кое о чем. Вот он стоит подле нас и держится рукой за подбородок. Помолчав немного, он сказал Нильсу:

- Ну, лес я продал.

- За хорошую цену, господин капитан?

- Вот именно. За хорошую цену. Но я провозился с этим делом все время. Вы тут управляетесь быстрей.

- Нас ведь много, было иногда четверо сразу.

Он хотел пошутить и сказал:

- Я-то знаю, как ты мне дорого стоишь.

Но голос капитана звучал совсем не шутливо, да и улыбка у него не получилась. Растерянность всецело им завладела. Немного спустя он сел на камень, вынутый из канавы и перемазанный сырой глиной. Сидя на камне, он наблюдал за нашей работой.

Я подошел к нему с лопатой в руке, мне было жаль его платье, поэтому я сказал:

- Не прикажете ли соскрести глину с камня?

- Нет, не надо.

Однако он встал, и я пообчистил камень.

Но тут я завидел бегущую к нам вдоль канавы Рагн хильд. Что-то белое трепыхалось у нее в руке, какая-то бумажка. А Рагнхильд бежала что есть духу. Капитан сидел и смотрел на нее.

- Вам телеграмма, - сказала она, отдуваясь. - С на рочным.

Капитан встал и сделал несколько шагов навстречу этой телеграмме. Потом он раскрыл ее и прочел.

Мы сразу увидели, что телеграмма очень важная - у капитана перехватило дыхание. Потом он зашагал, нет, побежал к дому, отбежав немного, обернулся и крикнул Нильсу:

- Запрягай немедля. На станцию.

И побежал дальше.