Избранные произведения в одном томе

Гамбини ушел рано, объяснив, что ему надо еще подумать над одним аспектом передачи, и пообещав увидеться после праздников.

— Счастливого Рождества, Пит, — сказал он, пожимая руку священнику.

И повторил те же слова Лесли, легко поцеловав ее в щеку. Она рассмеялась и показала на потолок.

— Под веткой омелы! — напомнила она. — Можем устроить что-нибудь получше этого.

Гамбини усмехнулся и, изображая неохоту, поцеловал ее как следует. Настоящий долгий поцелуй с истинной нежностью.

— Так-то лучше, — сказала она. — И тебе счастливого Рождества, Эд.

И он вышел.

— Так где ты будешь завтра утром? — спросила она Уиллера.

Пит единственный из всех заказал десерт. Сейчас он уже съел половину лимонного пирога.

— У меня друзья в Джоржтауне. Они меня примут на ночь.

— Священники?

— Один из них, а второй — преподаватель права. У них дом на двоих на Висконсин-авеню.

— Это хорошо. Сегодня не та ночь, когда стоит быть одному.

— А ты, Лесли?

Она пожала плечами.

— Есть у меня народ в Колледж-парке. Они меня пригласили, но у них дети, а я не хочу, чтобы по мне прыгали. Сегодня по крайней мере.

— Значит, ты все-таки будешь одна. Лесли пожала плечами:

— Сейчас я не одна. Он улыбнулся:

— Ты — одна из реальных положительных сторон всего этого дела, Лесли.

— Спасибо, Пит. Значит, ты не слишком оптимистично смотришь на проект?

— Не слишком, — согласился он. — У меня дурные предчувствия.

— Ты ученый, — напомнила она. — Тебе не полагается верить в дурные предчувствия.

— А еще я не первый день живу на свете. И к инстинктам отношусь с большим уважением.

Если Джек Пиплз ожидал, что в результате откровения Годдарда в церковь хлынут толпы, то ему пришлось разочароваться. Число верных не уменьшилось, но и не увеличилось.

Он занял свое обычное место у дверей незадолго до окончания девятичасовой мессы, которую служил молодой священник из округа, помогавший по воскресеньям. Было холодно, и Пиплз кутался в свое черное пальто. На той стороне улицы две девчонки хвастались друг перед другом своими жакетами.

Зазвонил колокол Дароприношения, звонкий серебряный перезвон поплыл в тихом утреннем воздухе. Пиплз подумал о Пите Уиллере и его безнадежном подвиге. Да, конечно, если есть у человека ответ всем безднам за пределами Земли, то он — в этом хрупком звоне колокола в воскресное утро.

Потом началось пение, и слышно было, как люди двигаются к алтарю причащаться. Вышли несколько причетников — их формальные обязанности были уже выполнены, хотя месса еще продолжалась. Спустившись по каменным ступеням, они в неловком молчании постарались проскочить мимо Пиплза. Пастор всегда до боли старался не судить этих людей, одних и тех же каждую неделю, которые живут так близко к краю собственной веры.

Вторая волна выкатилась после раздачи Святого Причастия, а дальше начался общий исход под аккомпанемент хора сестры Анны, поющего «О город Вифлеем!». Пиплз улыбался, пожимал руки, переговаривался с прихожанами. Они не изменились, ничего не случилось с ними от этих нелепых передач по телевизору. За одним только исключением ничего необычного не произошло.

А исключение явилось в виде ребенка, Харриет Дэниел, девятилетней дочери адвоката, который часто жертвовал церкви свое время. Девочка была умная, воспитанная — заслуга семьи и веры. И она хотела узнать насчет алтейцев и их мертвых.

Фил Дюпре предписал ответ, который годился бы для разумного взрослого:

— Это не имеет к нам отношения. Но что можно было сказать ребенку?

— Я думаю, что здесь где-то недоразумение, Харриет.

Она внимательно посмотрела на Пиплза, и губы ее сложились в вопросительное «о». Ну что ей можно сказать? Ибо их есть царствие небесное.

МОНИТОР

ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ

«Блю Дельта, Инк.», дистрибьютор электронных новинок, сегодня анонсировала с будущего месяца продажи ленты для подсознательного восприятия, содержащую выдержки из текста с Геркулеса. Как утверждает пресс-релиз: «Многое из того, что алтейцы имеют сообщить о природе и храбрости, на удивление напоминает лучшее, что есть в нас самих. Однако их способ выражения этого, если удается преодолеть трудности перевода…»