ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ОДНОМ ТОМЕ

Марилл вошел в комнату. На столе он увидел тарелки, спиртовку, на которой кипела вода, хлеб, колбасу и вазу с цветами. Затем перевел взгляд на Рут. Она стояла перед ним, ожидая, что он скажет. Не зная, как приступить к разговору, Марилл взял со стола вазу и поднял ее.

— Цветы… — пробормотал он. — Еще и цветы…

— В Париже они недорогие, — сказала Рут.

— Нет, я не в этом смысле. Но… — Марилл бережно поставил вазу на место, будто она была не из толстого стекла, а из тончайшего фарфора. — Но иногда именно из-за цветов все становится намного тяжелее…

— Что становится тяжелее?

Марилл не ответил.

— Все понимаю, — вдруг сказала она. — Полиция арестовала Людвига.

Марилл повернулся к ней.

— Да, Рут.

— Где он?

— В префектуре.

Рут молча сняла с вешалки пальто, надела его, сунула в карманы несколько мелких предметов и направилась было мимо Марилла к двери. Он остановил ее.

— Это бессмысленно, — заявил он. — Вы не поможете ни ему, ни себе. Есть у нас свой человек в префектуре, через него все и узнаем. Оставайтесь здесь!

— То есть как это оставаться здесь? Ведь я еще смогу его увидеть. Пусть они арестуют и меня! Тогда мы вместе перейдем границу!

Марилл крепко схватил ее за руку. От внутреннего напряжения Рут побледнела и, казалось, стала меньше ростом. Вдруг она как-то сникла.

— Марилл… — беспомощно проговорила она, — что мне делать?

— Оставаться здесь. Классман уже пошел в префектуру. Он расскажет нам все, что нужно. Людвига могут выслать, больше ничего. Через несколько дней он вернется в Париж. Я обещал ему, что вы будете его ждать. Он верит в ваше благоразумие.

— Хорошо, буду благоразумна. — В ее глазах стояли слезы. Она сняла пальто и уронила его на пол. — Марилл, — сказала она, — почему с нами так поступают? Ведь мы никому не причинили зла!

Марилл задумчиво посмотрел на нее.

— По-моему, именно поэтому, — ответил он. — Правда, по-моему, это так.

— Его посадят в тюрьму?

— Не думаю. Классман разузнает все. Повременим до завтра.

Рут кивнула и медленно подняла пальто с пола.

— Классман сказал вам еще что-нибудь?

— Нет. Мы едва перекинулись парой слов, и он тут же побежал в префектуру.

— Сегодня утром я заходила с ним туда. Меня вызвали. — Она достала из кармана пальто бумажку, развернула ее и показала Мариллу. — Вот что они мне дали.

То был вид на жительство сроком на месяц.

— Его выхлопотал Комитет помощи беженцам — ведь у меня еще есть и паспорт, пусть уже недействительный, но все-таки паспорт. Классман специально пришел, чтобы сообщить мне эту новость. Несколько месяцев он обивал ведомственные пороги. Мне так хотелось обрадовать Людвига. Поэтому я и купила цветы.

— Вот оно что! — Марилл посмотрел на бумажку. — Значит, и счастье привалило, и беда пришла, — сказал он. — Но все же счастья больше. Получить вид на жительство — это просто чудо! Так скоро оно не повторится. А Керн обязательно вернется. Вы-то верите в это?

— Конечно, верю, — ответила Рут. — Раз попался, значит, вернется. Должен вернуться!

— Правильно! А теперь пойдемте со мной. Поужинаем где-нибудь и выпьем немного — за вид на жительство и за Керна. Он бывалый солдат. Все мы солдаты. И вы тоже. Разве я не прав?

— Вы правы…

— Керн с восторгом согласился бы на пятидесятикратную высылку, лишь бы вы получили то, что у вас в руке. И вы это отлично знаете.

— Знаю, но я готова отказаться от целой сотни видов на жительство, лишь бы он был здесь…

— Само собой понятно, — прервал ее Марилл. — Но об этом мы поговорим, когда Людвиг вернется. Таково одно из первейших солдатских правил.

— У него есть деньги на обратный билет?

— Думаю, что есть. У нас, старых борцов, всегда имеется неприкосновенный аварийный запас. А если у него будет недостаточно, то Классман контрабандой перешлет ему разницу. Классман — наш главный дозорный и разведчик. А теперь пойдем! Иногда бывает чертовски хорошо, оттого что на свете есть водка. Особенно в последнее время!

Поезд остановился на пограничной станции, и Штайнер оставался в напряжении. Голова была ясная, французские таможенники равнодушно и торопливо выполнили все формальности. Попросив паспорт, они поставили штемпель и вышли из купе. Поезд снова тронулся и медленно покатился дальше. Штайнер знал, что в эту секунду решилась его судьба — путь назад был отрезан.

Через некоторое время вошли два немецких чиновника и взяли под козырек.

— Ваш паспорт, пожалуйста! — сказал чиновник помоложе.

Штайнер достал документ и подал его.

— Зачем вы приехали в Германию? — спросил второй.

— Хочу повидать родственников.

— Вы живете в Париже?

— Нет, в Граце. В Париже я тоже навестил одного родственника.

— Сколько вы намерены пробыть в Германии?

— Около двух недель, а потом вернусь в Грац.

— Валюту при себе имеете?

— Да, пятьсот франков.

— Мы должны отметить это в паспорте. Вы вывезли эти деньги из Австрии?

— Нет, мне их дал мой кузен в Париже.

Чиновник полистал паспорт, затем вписал в него что-то и тоже поставил штемпель.

— Есть у вас что-нибудь, подлежащее пошлинному обложению? — спросил второй.

— Нет ничего. — Штайнер снял чемодан из сетки.

— А в багажном вагоне?

— Нет, это все, что я везу.