Избранные произведения в одном томе

— Клевум, сын мой, — сказал Кондор, — передай-ка мне кувшин.

В бункере не осталось ни камешка.

За два дня до выборов их посетил Орик. Робар растерялся: Орик не только привел с собой какого-то незнакомца, но и походил с ним между рядами массивных истуканов. А потом, когда их шеф попрощался с ними, он отвел его в сторону и зашептал:

— Что это за тип?

— Вполне надежный, — заверил Орик с обезоруживающей улыбкой. — Один из наших… мой друг.

— Но доверять ему можно? Я, по-моему, ни разу его не видел. За все время кампании.

— О, безусловно! И кстати, ребятки, вас надо поздравить с тем, что вы тут натворили! Ну, мне пора. Я еще загляну к вам…

— Минутку, Орик! Переброска у тебя на мази?

— О да! Да-да. А как же? Они все будут доставлены на избирательные участки заблаговременно. Каждый истукан.

— А когда?

— Робар, почему бы тебе не оставить все эти мелочи мне?

— Ну-у… ты бесспорно босс, но, по-моему, нам следует знать, когда готовиться к переброске.

— Что ж, раз тебя это так заботит, то, скажем, в полночь перед выборами.

— Отлично. У нас все будет готово.

Накануне выборов Робар с облегчением ждал полуночи.

Кондор потрудился на славу. Гротескные истуканы стояли длинными рядами по паре для каждого избирательного участка в провинции Лак, и Кондор усердно возобновлял знакомство с винным кувшином. Ведь непрерывное напряжение, которого потребовала эта работа, почти совсем вернуло его на стезю трезвости.

Робар созерцал истуканы с глубоким удовлетворением.

— Жаль, мы не увидим, какую рожу скорчит губернатор, когда взглянет на наши статуэтки! С первого взгляда ясно, чьи это бюсты. Дольф, ты гений. Ничего кошмарнее я в жизни не видел.

— Лестная похвала, друг мой, — отозвался Дольф. — Но куда запропастился этот жрец? Я успокоюсь, только когда увижу, как наши куколки разлетаются по избирательным участкам.

— Не волнуйся зря. Орик меня твердо заверил, что жрец придет заблаговременно. И переброска — дело секундное. Едва он приступит к делу, как даже истуканы, предназначенные для глухомани и северного полуострова, окажутся на месте через минуту-другую.

Однако проходили часы, и становилось все очевиднее, что произошла какая-то накладка. Робар в тринадцатый раз вернулся с ведущей в город дороги и сообщил, что на ней по-прежнему не видно ни души.

— Что же делать? — спросил Клевум.

— Не знаю. Ясно одно: случилось что-то непредвиденное.

— Так чего мы ждем? Пошли в храм, попробуем его найти.

— Какой смысл? Мы же не знаем, с кем договорился Орик. Пошли к нему.

Они оставили Кондора сторожить истуканы, а сами помчались в город. Орика они перехватили в тот момент, когда он выходил из штаб-квартиры. С ним был незнакомец, которому два дня назад он показывал истуканы. Появление юношей, казалось, удивило Орика.

— Привет, ребятки! Кончили так рано?

— Он не пришел! — пропыхтел Робар.

— Не пришел? Только подумать! А вы уверены?

— Конечно! Мы же там были все время.

— Как зовут жреца, с которым ты договорился? — спросил Дольф. — Мы сбегаем в храм и найдем его.

— Как его зовут? Нет, нет, вам не следует идти туда. Вы можете все осложнить. Я пойду сам.

— И мы с тобой!

— Это лишнее! — раздраженно отрезал Орик. — Вернитесь в карьер и проверьте, все ли готово.

— Великие боги! Орик, все проверено и перепроверено десятки раз! Пусть хоть Клевум пойдет с тобой, чтобы показать жрецу дорогу.

— Об этом я позабочусь сам! А теперь идите, идите! Юноши неохотно подчинились. Возвращались они в угрюмом молчании, которое у самого карьера прервал Клевум.

— Знаете, ребята…

— Да не тяни ты!

— Тип, который был с Ориком. Он ведь тот самый, что приходил с ним в карьер, так?

— Ну и что?

— Я все старался вспомнить, почему он показался мне знакомым. И сейчас сообразил: недели две назад я видел, как он выходил из губернаторской штаб-квартиры.

Все трое онемели.

Потом Робар сказал ошеломленно:

— Преданы! Все ясно. Орик продался и предал нас.

— Так что же нам делать?

— А что мы можем?

— Хоть убейте — не знаю.

— Погодите, ребята, — умоляюще произнес Клевум, — Кондор же был жрецом. Может, он способен наладить переброску?

— Верно! Надо попытаться. Бежим!

Но Кондор валялся на земле в пьяном забытьи. Они трясли его, лили ему на голову воду, подняли и принялись водить взад и вперед. Наконец он протрезвел настолько, что уже мог отвечать на вопросы. Задавал их Робар.

— Слушай, папаша, это очень важно. Ты можешь устроить переброску?

— Кто? Я? Само собой. А то как же мы воздвигли бы пирамиды?

— Да ну их, пирамиды. Вот сейчас ты сумеешь перебросить эти изваяния?

Кондор уставился на него воспаленными глазами.

— Сын мой, великие законы магии едины для всего времени и всего пространства. Что было сделано в Египте в Золотом веке, может быть сделан в Му сегодня ночью.

Дольф не сдержался.

— Боги! Что же ты, папаша, раньше молчал?

Ответ был исполнен достоинства и логики:

— А вы меня спрашивали?

За работу Кондор взялся тут же, но с такой медлительностью, что юноши чуть не визжали от нетерпения. Сначала он начертил на земле широкий круг.

— Дом тьмы! — возвестил он торжественно и добавил полумесяц Астарты.

Затем начертил второй большой круг, сопредельный с первым.