Избранные произведения в одном томе

Свежий морской воздух ударил в нос запахом водорослей. Да, действительно, справа от меня расстилалась густая синь, и мелкая волна лизала камни. Слева стояли горы — довольно высокие и, как ни странно, поросшие лесом до самых вершин, — да кое-где из зелени высовывались угловатые скалы. И ни одной человеческой души между горами и морем, только поля, рощицы да кое-где нагромождения валунов — не то ледниковые морены, не то последствия горных обвалов.

В общем-то красиво… Но я был один среди этой красоты. Совершенно один.

Довольно-таки бесформенное сооружение, выпустившее меня, уже успело зарастить дверь, и я, поборовшись немного с собой, решил не пытаться во что бы то ни стало открыть ее вновь. Наверняка за мною наблюдали, так что же — показать наблюдателям, что твердианин легко может потерять голову от животного страха? Обойдутся.

Солнце здесь было краснее, чем на Тверди, и даже краснее, чем на Земле, да и размером побольше, зато ласковее. Было довольно тепло, но не жарко. Я разделся до пояса. Изнеженный белокожий землянин, может, обгорел бы до волдырей и при ласковом солнце за какой-нибудь час, но твердианин — никогда. Не такая у нас шкура.

Ну ладно, рассупонился, отдыхаю… А дальше-то что? Встречать меня, кажется, никто не собирался. Если хозяева хотели, чтобы я успел оценить живописность пейзажа, то я уже сделал это. Вообще-то мне случалось бывать в местах с более живописными видами. Эка невидаль — океан! Соленой воды я, что ли, не видел? Пусть не на Тверди, а на Земле — но видел! И даже пытался плавать в ней. Мне что, намекают, чтобы и я тут окунулся? Дудки. Мало ли какие монстры водятся в местных морях. Пусть гоняются друг за другом, а я им не пищевой ресурс.

Я выждал с полчасика. Ничего не произошло, только какие-то пичужки пролетели надо мной, чирикая в свое удовольствие. Наверное, не местные, а иммигранты с Земли. К нам на Твердь птиц с Земли почему-то не завозили, а местных пернатых у нас нет, и тоже непонятно почему. Есть летающие насекомые и летающие ящерицы, последних в просторечии иногда называют птицами, а настоящих птиц нет. Немного жаль.

Еще через полчаса я был близок к белому калению. Если марциане ждали гостя с Тверди, то почему они не встретили меня или хотя бы не дали понять, куда мне идти? Значит, не очень-то и ждали? Пожалуйста, я не навязываюсь! Как пришел, так и уйду, спасибо за гостеприимство!

Тамбур, из которого я вышел, никуда не делся — обыкновенный, скучного вида, серый купол. Выпустившая меня дверь давно заросла. Я обошел купол кругом, пощупал его поверхность там и сям. Никакого эффекта. Попробовал надавить. С тем же успехом я мог толкать паровоз, причем не вдоль рельсового пути, а поперек.

— Эй, сооружение! Дверь открой.

Сооружение молчало. Живой металл притворялся мертвым.

Некоторое время я раздумывал: не пнуть ли купол ногой? Затем ответил на вопрос утвердительно и пнул.

Купол не реагировал. Это был прочный и необидчивый купол. Наверное, он намекал, что и мне не мешало бы быть таким же прочным и необидчивым. Возможно, он был прав. Но внутри меня все клокотало.

Позвали в гости называется!

Следующий час я слонялся без дела, изучая кусочек планеты в радиусе полукилометра от купола и привыкая к новым ощущениям. Не очень-то они были и новыми — сила тяжести почти та же, что у нас или на Земле, воздух почти той же плотности, да и запах от моря шел нормальный, морской. А чему удивляться? Были бы тут аммиачные океаны, я бы почувствовал это в первое мгновение. Носом. А во второе мгновение замерз бы насмерть.

Я прогулялся вдоль берега, дошел до впадающей в море речушки, повернул назад, поднялся на холм и погулял немного в местной рощице. Один раз я заметил нечто вроде тропинки и пошел было по ней, но она пропала на каменной осыпи и больше не возобновлялась — во всяком случае, я не нашел ее, сколько ни искал. А потом я увидел человека.

Он шел — но, боже, с какой же скоростью! За ним не угнался бы никакой спринтер. Что такое ходьба? Это пешее перемещение, при котором хотя бы одна нога всегда соприкасается с поверхностью. Более чем банально. Так-то оно так, но при этом корпус человека был сильно наклонен вперед, а воздушные завихрения за ним так и мотали траву туда-сюда. Человек что-то нес. Поравнявшись с куполом, он чуть притормозил, поставил ношу на землю и удалился с той же скоростью. Зря я бежал за ним, крича и размахивая руками, — человек скрылся из виду, никак не отреагировав на мои крики и телодвижения. Чертыхаясь, я вернулся посмотреть, что он мне оставил.