Избранные произведения в одном томе

То, что Моми лишен какого-либо бэкграунда типичных серийных убийц, действительно, вызывало опасения. Всегда удобно подогнать убийцу под какую-либо классификацию: иногда этого бывает достаточно, чтобы предупредить некоторые его дальнейшие поступки. Однако этот человек, раздвинувший зримые границы ужаса, разрушал любые типологии. Его действия порождали невыносимый страх непредсказуемости преступления. А что, если каждый из нас в потенциале серийный убийца?

Идея универсального импульса, побуждающего к преступлению, коварным образом существующего в бессознательном каждого из нас, очаровывает психиатров и невропатологов и заставляет их спорить вот уже более века. В случае с Моми споры вспыхнули с новой силой, и знак времени в это вмешались кинематограф и телевидение. Необходимо сказать, что после десятилетия чрезмерного внимания к «классическим» серийным убийцам со стороны СМИ, они почти утратили свою оригинальность. Будучи обвиненным в сочувствии к образам самых невероятных убийц, взращиваемых им, Голливуд взял реванш, начав эксплуатировать тему спонтанности преступления в фильмах, где симпатичный сосед, образцовая жена или безупречно ведущий себя сын в одно прекрасное утро превращались в любителей крови.

— До сего дня я постоянно слышала, что Моми работает в одиночку, — произнесла Барбара, пока мы ждали Витторио.

— Вы правы, — подтвердил я. — Зачем ему эти типы?

— Очевидно, это люди из «Micro Global», ищущие Стейнера, — откликнулся Магнус.

— Но почему они думают, что нам известно место, где его прячут? — спросил я, разглядывая серебристых рыбок, плававших в большом аквариуме посреди вестибюля.

— Все время этот вопрос! — крикнула Барбара. — Но почему мы? Почему именно нам отправили эти послания? Почему наша машина взорвалась? Почему мы получили эти куски картины?

— По поводу Джоконды, — ответил я, — не уверен, что мы улавливаем истинную связь между этим полотном и президентом «Micro Global».

— Что Вы хотите сказать?

— Подумайте, Магнус, поразмышляйте о логистике и технической оснащенности, которая требуется, чтобы украсть столь совершенно защищенную картину, как Джоконда.

— Допустим, и что из того?

— Кто, кроме Мафии и спецслужб способен организовать подобную операцию, не оставив следов и устроив короткое замыкание в системе защиты, казавшейся безупречной?

— «Micro Global», — воскликнула Барбара.

— Точно.

— Вы считаете, что похищение картины устроил Стейнер? — Скептически поинтересовался Джемерек.

— Выглядит вполне вероятно.

— Но этот парень один из самых богатых людей в мире, он мог бы купить себе любую картину.

— Кроме тех, что находятся в национальных музеях, — уточнила Барбара. — Представьте ощущение власти, которое дало бы человеку вроде Стейнера обладание уникальным творением, недоступным даже для самых богатых коллекционеров.

— Нет, тут что-то не клеится, — произнес Магнус. Стейнер не обладает репутацией фаната живописи. Он интересуется только одним: чувством господства, которое дают ему его состояние.

Прождав три четверти часа, мы увидели, как дверь лифта открылась, и оттуда появился Витторио, наградив нас широкой улыбкой, плохо вязавшейся с его помятым лицом.

— Видите, чудеса иногда случаются, — сказал он, показывая на широкую повязку, скрывавшую его ухо.

— Не шутите, — отозвалась Барбара. — В этот раз не стоит.

— Mors ultima ratio, — ответил Витторио, тем самым подчеркнув, что смерть является главным итогом любого существования.

— Sed minima de malis, — ответил я, призвав на помощь остатки своих знаний из области латыни, стараясь напомнить священнику: из всех зол необходимо выбирать меньшее.

— Вы вдруг стали оптимистом, — заметил Магнус, явно забавляясь.

Мы покинули больницу на рассвете. В такси, которое везло нас обратно в церковь, Барбара положила мне голову на плечо, собираясь отдохнуть. Через некоторое время Магнус спросил Витторио, знает ли тот хороший рецепт приготовления куропаток.

Все улыбнулись, но я отчетливо видел, что несмотря на весь юмор и браваду, панический страх отныне поселился в каждом из нас.

Глава 7

Сделка