Избранные произведения в одном томе

— Опять надули! — цинично прокомментировал Джеральд. Друг же его стоял, немного удивленный и не вполне довольный произошедшим. Они оба смотрели на большой шатер. Через несколько секунд оттуда вышла вовсе не юная девушка, а величественного вида женщина средних лет с властными манерами.

Как только она появилась, весь лагерь, казалось, замер. Оживленная болтовня, смех и шум на несколько мгновений прекратились, и все мужчины и женщины, сидевшие, лежавшие или присевшие на корточки, поднялись и повернулись к царственной цыганке.

— Без всякого сомнения, королева, — прошептал Джеральд. — Сегодня нам повезло.

Цыганская королева окинула ищущим взглядом лагерь, а затем, ни секунды не поколебавшись, подошла прямо к ним и остановилась перед Джошуа.

— Протяни руку, — повелительным тоном произнесла она.

— Со мной так никто не разговаривал с тех пор, как я учился в школе, — снова прокомментировал Джеральд sotto voce[247].

— Нужно позолотить руку.

— Стопроцентная удача! — прошептал Джеральд, а Джошуа положил на свою раскрытую ладонь еще полсоверена.

Цыганка взглянула на руку молодого человека, нахмурив брови, а потом вдруг посмотрела ему в лицо и спросила:

— У тебя сильная воля? Обладаешь ли ты истинной отвагой и сумеешь ли быть храбрым ради той, кого любишь?

— Надеюсь, что сумею, но, боюсь, мне не хватает тщеславия, чтобы ответить «да», — ответил он.

— Тогда я отвечу за тебя, потому что читаю на твоем лице решимость — отчаянную решимость — и целеустремленность, если возникнет необходимость их проявить. У тебя есть жена, и ты ее любишь?

— Да, — твердо ответил он.

— Так оставь ее немедленно и больше никогда не встречайся с ней. Уезжай отсюда сейчас же, пока любовь свежа и в твоем сердце нет дурных намерений. Уезжай быстро, как можно дальше, и больше никогда не встречайся с ней.

Джошуа быстро выдернул руку.

— Спасибо! — сдержанно, но с сарказмом произнес он и двинулся прочь.

— Послушай! — окликнул его Джеральд. — Нельзя так уйти, старина; нет смысла негодовать на звезды и их прорицательницу; к тому же как насчет твоего соверена? По крайней мере, выслушай все до конца.

— Молчи, грубиян! — приказала королева. — Ты не понимаешь, что творишь. Пусть он уходит, и уходит в неведении, если не хочет слышать предостережение.

При этих словах Джошуа тут же вернулся.

— В любом случае нужно все узнать, — сказал он. — Мадам, вы дали мне совет, но я заплатил за предсказание.

— Предупреждаю! — ответила цыганка. — Звезды долго молчали; позволь им остаться окутанными тайной.

— Моя дорогая мадам, я не каждый день соприкасаюсь с тайной и предпочитаю за свои деньги получить знание, а не неведение. Его я могу получить даром, когда захочу.

— У меня, по крайней мере, его огромный запас, от которого я никак не избавлюсь, — поддержал товарища Джеральд.

Цыганская королева сурово посмотрела на обоих мужчин, а потом сказала:

— Как пожелаете. Вы сделали свой выбор и отнеслись к предостережению легкомысленно и с пренебрежением. Так пусть приговор судьбы падет на ваши головы!

— Аминь! — ответил Джеральд.

Царственным жестом королева снова взяла Джошуа за руку и принялась предсказывать его судьбу:

— Я вижу здесь поток крови; она скоро прольется; она у меня перед глазами. Она течет сквозь разорванный круг разрубленного кольца.

— Продолжайте! — произнес Джошуа с улыбкой. Джеральд молчал.

— Должна ли я выразиться яснее?

— Безусловно; мы, простые смертные, хотим слышать нечто определенное. Звезды далеко от нас, и слова их послания бывают несколько туманны.

Цыганка вздрогнула, а потом произнесла с чувством:

— Это рука убийцы. Убийцы собственной жены!

Сказав так, она бросила руку Джеральда и отвернулась.

Джошуа рассмеялся.

— Знаете, — сказал он, — на вашем месте я бы ввел в предсказание немного юриспруденции. Например, вы говорите: «Эта рука убийцы». Но, что бы ни произошло в будущем, потенциально, в данный момент это не так. Вам следует произносить пророчество вот так: «Это рука, которая будет рукой убийцы», или, скорее, «рука того, кто станет убийцей своей жены». Звезды не очень-то разбираются в технических вопросах.

Цыганка ничего не ответила, но, понурив голову и с мрачным лицом, медленно пошла к своему шатру, подняла полог и исчезла.

Мужчины молча зашагали домой через болото. Вскоре, немного поколебавшись, Джеральд заговорил:

— Конечно, старина, все это шутка — ужасная, но все-таки шутка. Но не разумнее ли оставить это между нами?

— Что ты имеешь в виду?

— Не рассказывать твоей жене. Это может ее напугать.

— Напугать ее! Мой дорогой Джеральд, о чем ты? Мэри не станет меня бояться. Даже если все цыгане, явившиеся из Богемии, заявят, будто мне предстоит ее убить, у нее не возникнет дурной мысли ни на одно мгновение!

— Старина, — возразил Джеральд, — женщины гораздо более суеверны, чем мы, мужчины; и кроме того, бог благословил их — или проклял — такой нервной системой, о которой мы ничего не знаем. Я слишком часто сталкивался с этим по работе, чтобы этого не понимать. Послушай моего совета и не рассказывай ей ничего, иначе ты ее напугаешь.

Джошуа невольно сжал губы и ответил: