Избранные рассказы

Любопытство берёт верх над страхом. Я приближаюсь к полоске свечения – и вижу, что на самом деле она большая, и внутри неё целая мерцающая страна. Я кажусь сама себе Алисой в стране чудес, героиней этой замечательной еврейской сказки. Еврейской? ну, конечно, давно известно: ничего замечательного нееврейского нет. Я просунула (или просунул?) руки в этот серебряный свет, ступив, как в тень, в зыбко-мерцавшую фата-моргану.

Пространство всколыхнулось – и выпустило меня с другой стороны человеком с тёмной кожей, с пропитанной песком одеждой пустыни и семитскими генами.

Сухой ветер трепал ощетинившиеся кочки колючей травянистой поросли – осенний ветер, ещё не охладивший жары. Ни каравана верблюдов, ни лагеря местных племён, похожих на бедуинов, ни привычного джипа. И всё-таки ландшафт не был девственным. За ним угадывалась близкая хозяйственная активность. Несмотря на кажущуюся безлюдность, можно было назвать сотни качеств этих волнистых, усеянных пучками растительных "мин", песков. Тем не менее, одно качество этой неприветливой для глаза поверхности было универсальным – это была поверхность планеты.

И вот – параллельно земной поверхности – возник серебристо-лучистый шлейф, уходящий в даль и терявшийся в ней. Я ступил на этот зыбкий тротуар, и, сумев сохранить равновесие, удержался на нём, теряя ощущение конкретного места и времени. Я сошёл (сошла) с этой ленты женщиной с закрытым лицом, в типичной арабской одежде, с бахромой вокруг завешивающей лицо ткани. Страна, где я очутилась, называлась Катар, небольшая страна с нефтеносными пластами и гордой княжеской знатью. Я обнаружила себя в посёлке, который не найти ни в одном туристическом справочнике. Даже в специальных географических книгах он вряд ли упоминался. Это – посёлок Аль-Кут'мар

. Оставленный жителями примерно 100 лет назад, он лежал в стороне от дорог, экспедиций, нефтеразведочных групп и туристских маршрутов. Государство Катар, почти не посещаемое туристами, не имеет «ничего» на своей территории: кроме одного большого (для этой страны) города и двух маленьких, в сравнительной близости от одного из которых – городка Духан — мы находились. Моего мужа привела сюда тщательно скрываемая необходимость. Он взял с собой слуг,

носильщиков – и даже меня. Из богатой семьи, я, несмотря на молодость, не была дурочкой, и понимала, что оказалась тут не просто так. Если Аллах надоумил его коротать время в этой дыре со мной, значит, его одолевали нешуточные сомнения. А это означало: то, что привело его сюда, несёт опасность и неприятности. Мне удалось ухватить обрывки каких-то перешёптываний; приглушённые разговоры доносили до меня отдельные интонации. Лёжа в темноте перед сном и слушая привычный шелест пальм и плеск волн Залива, я представила эти обрывки фраз в одной лексеме – "тени света" ("фэй нур"). Откуда взялась эта навязчивая мысль и чем была вызвана? Наверное, чем-то из подслушанного, осевшего в памяти.