Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах

Рядом с Джулией стоял Фрэнк. Высокий и стройный, он всегда производил приятное впечатление на публику.

— Ваша честь, — мягко и убедительно начал он, — привлечение к суду доктора Джулии Кейтс в качестве ответчика нелепо. Хотя о четких границах конфиденциальности в психиатрической практике ведутся дискуссии, существуют прецеденты. Доктор Кейтс не знала ни о склонности к насилию у своей пациентки, ни о конкретных угрозах. В иске нет даже речи о том, что ей это было известно. Таким образом, мы просим уважаемый суд прекратить этот процесс. Благодарю вас.

Со скамьи истца поднялся юрист.

— Ваша честь, четверо детей погибло. Они никогда не станут взрослыми, никогда не поступят в колледж, никогда не заведут детей. Доктор Кейтс как психиатр наблюдала Эмбер Суньигу в течение трех лет. Два часа в неделю она беседовала с Эмбер и прописывала лекарства против депрессии. А теперь нам предлагают поверить, что доктор Кейтс не знала об угнетенном состоянии пациентки, которая становилась все более озлобленной. И якобы для доктора Кейтс оказалось полной неожиданностью, что ее пациентка купит оружие и начнет стрелять. — Он прошел по залу и остановился напротив Джулии. — Она специалист, ваша честь. Она должна была поместить мисс Суньигу в лечебное учреждение. Мы просим уважаемый суд оставить доктора Кейтс в качестве ответчика в этом деле. Речь идет о справедливости. Семьи погибших требуют наказать того, кто должен был предотвратить убийство их детей.

— Это неправда, — прошептала Джулия.

Не было в Эмбер склонности к насилию. Любой подросток в состоянии депрессии скажет вам, что ненавидит одноклассников. Но это не значит, что он всех их расстреляет.

Судья Майерсон погрузилась в чтение бумаг, затем сняла очки. В зале воцарилась тишина. Родителям погибших — они сидели тесной группой — хотелось верить, что трагедия не была неизбежной, что кто-то мог спасти их детей. Они винили всех: полицию, производителей лекарств, семью Суньиги. Они надеялись, что судебный процесс облегчит их муки, но Джулия знала, что скорбь не оставит их до конца дней.

Сначала судья посмотрела на родителей:

— Нет сомнения, что случившееся в Силвервуде — ужасная трагедия. Я как мать представляю всю глубину постигшего вас горя. Однако вопрос, стоящий перед судом, заключается в том, останется ли доктор Кейтс в качестве ответчика в этом деле. — Судья обвела взглядом зал. — Закон не обязывает психиатра предупреждать кого-либо о потенциальной опасности, исходящей от пациента, за исключением тех случаев, когда жертва точно известна. И если нет реальной угрозы, правила требуют от психиатра соблюдения строгой конфиденциальности в отношениях с пациентом. Таким образом, я отклоняю иск против доктора Кейтс.

Галерка неистовствовала. Не успела Джулия опомниться, как защитники бросились к ней с поздравлениями.

У Джулии будто камень с души свалился. «Ну, слава богу», — подумала она. Но тут же услышала возбужденные голоса родителей погибших.

— Но почему?! — восклицал один из них. — Ведь она обязана была знать!

Фрэнк коснулся ее локтя:

— Улыбайтесь. Мы выиграли.

Джулия мельком глянула на родителей. Неужели они правы?

Их окружили журналисты.

— Доктор Кейтс! Что вы скажете родственникам погибших…

— Смогут ли другие родители доверить вам детей?..

В разговор вступил Фрэнк:

— Мою клиентку только что освободили от судебного преследования…

— С помощью юридических уловок! — выкрикнул кто-то.

Воспользовавшись тем, что внимание журналистов переключилось на Фрэнка, Джулия метнулась к дверям. Больше всего ей хотелось сейчас вырваться отсюда.

Она вышла из здания суда. На улице было сумеречно и уныло. Все небо в серой дымке, сквозь которую даже солнце не пробивалось, — погода была под стать ее настроению.

Джулия поехала домой. Вечером, лежа в постели и слушая мерный шум прибоя, она снова будет вспоминать случившееся. Нужно понять, что она упустила, какого сигнала не заметила. В конце концов это поможет ей стать более опытным врачом. В семь часов утра она оденется и вернется к работе. Помогать людям.

Девочка припадает к земле у входа в пещеру, смотрит, как с неба льется вода. Ей хочется схватить пустую консервную банку — они тут вокруг валяются — и еще раз вылизать, но она уже много раз это проделывала. Еды больше нет. За спиной у девочки ходят кругами голодные волки. Небо ревет и грохочет.

Она почуяла в темноте странный запах. Надо бежать обратно, забиться в темную нору, но она не в силах двинуться с места.

Хрустнула ветка. Потом еще одна.

Она замирает, мечтая слиться с каменной стеной пещеры. Она — как собственная тень, плоская и неподвижная.

Это, наверно, идет Он. Его не было уже очень давно, и, хотя она радовалась, что Он ушел, без Него страшно. Когда-то, очень давно, могла помочь Она, но Она УМЕРЛА.

Девочка смотрит на волчонка, который сидит возле нее. Зверь тоже настороже, нюхает воздух. Коснувшись его мягкого меха, она замечает, что он дрожит всем телом. Его интересует то же самое: вернется ли Он? Уходя, Он сказал Девочке:

«ВЕДИСЕБЯХОРОШОПОКАМЕНЯНЕБУДЕТАНЕТО…»

Она понимает не все слова, но «А Не То» она знает.