Избранные статьи

4. Объем строфоидов.Первые три колонки в таблице показывают, какой процент строк текста входит в состав 2-стиший, 4-стиший и многостиший. (К многостишиям условно причисляются и малочисленные 3-стишия, и еще более редкие — 7 примеров во всем нашем материале — 4-стишия на одну рифму аааа). Четвертая колонка показывает, какой процент строк, входящих в состав многостиший, приходится на долю самого частого вида их — 5-стиший: это показатель однообразия состава многостиший — чем больше стихов приходится на 5-стишия, тем меньше остается на долю всех остальных. Пятая и шестая колонки показывают процент 2-стиший и охватных 4-стиший, интегрированных в более пространные строфоиды — в 4-стишия с парной рифмовкой аавви в 6-стишия с тернарной рифмовкой

аавссв(так, последовательность пяти 2-стиший мы считали неразделимой на 4-стишия, а последовательность 4 или 6 двустиший — разделимой; так, в последовательности двух 2-стиший и 4-стишия ааввсддсмы учитывали и 4-стишие аавви 6-стишие ввсддс,

синтаксическое членение текста не принималось во внимание, но композиционное принималось — через «между-абзацную» отбивку интеграция не учитывалась).

Рассмотрение таблицы позволяет сделать такие наблюдения.

а). Господствующим типом строфоида в нестрофическом 4-ст. ямбе является 4-стишие. Только в 4 из 70 текстов оно уступает свое ведущее положение (у раннего Вяземского и Пушкина — многостишиям, у Огарева — двустишиям). Средняя доля 4-стиший — около 60 % текста; по периодам она колеблется слабо.

XVIII век (4 текста) — 61%

1800–10-е гг. (8 текстов) — 53%1820-е гг. (23 текста) — 61%1830-е гг. (10 текстов) — 59%1840–60-е гг. (14 текстов) — 55%

1880–90-е гг. (7 текстов) — 61%1910–20-е гг. (4 текста) — 81%

Мы видим, что только в 1800–10-х гг. 4-стишия потеснились, чтобы дать место приросту многостиший, в 1840–60-х гг., чтобы дать место приросту двустиший, а в XX в., наоборот, резко усилились, оттесняя и двустишия и многостишия (в прологе и главах II–III «Возмездия» на 157 4-стиший приходятся лишь 4 двустишия и 1 восьмистишие, легко распадающееся на два 4-стишия). Но надо помнить, что эти средние складываются из весьма расходящихся индивидуальных показателей: так, в XVIII в. более Строгий Дмитриев (75 %) противостоит более вольным Карамзину, Горчакову и Княжнину (43–59 %); так, в 1820-х гг. Пушкин и его старшие современники дают обычно показатель ниже 60 % (Козлов, Кюхельбекер, Рылеев, Бестужев), а младшие — выше 60 % (Языков, Подолинский, Веневитинов).

Русский нестрофический ямб как бы занимает середину между двумя крайностями европейского нестрофического стиха: здесь, с одной стороны, стих легких посланий XVIII в. равнодушен к 4-стишиям и любит затянутые многостишия (соотношение 2-стиший, 4-стиший и многостиший в посланиях Вольтера 1715–1751 гг., 1209 строк, — 3,5:20,5:76 %!), с другой стороны, романтические поэмы (Байрона и др.) тоже равнодушны, к 4-стишиям, но предпочитают им сплошную вереницу 2-стиший, лишь изредка прерываемую более длинными строфоидами. В этой своей срединной позиции русский ямб опирается на 4-стишие как на наиболее привычное по строфическому стиху сочетание строк.