Избранные стихи в переводе А.Гомана - часть 1

Поединка молчаний грудь-в-грудь обречённость.

И хрупкая жизнь

Этой сальной свечи.

Утешенья лишённая, ветром прохладным

Проскользнув вдоль застывших в забвенье причалов,

Весть пробралась тихонько по шатким оградам

И мосты, как чреду колыбелей, качала.

Через площадь пустую тень прошла без следа,

Только отзвук шагов её бродит украдкой.

Пыль земная, запомни навек, навсегда

Сохрани человеческих ног отпечатки!

Эта ночь.

Этих стен напряжённость.

И спросонья вопрос. И ответ: «Помолчи!»

Эта странная ласка, смешок утомлённый.

Жизнь и смерть

Этой сальной свечи.

Месяц маску из воска на окна надел,

На застывший, холодный их взгляд,

На базар, что, как в инсульте, оцепенел,

Средь фургонов пустых и железных оград.

Песня о твоём лице

Когда тебя никто не видит,

Начинает

Лицо мертветь.

На скулах пряди мёртвы, белы,

Как медведь.

Их на подушке расправляешь;

Идёшь – несёшь, припав к стене;

На воздух звёзд их выставляешь,

Как в раме, друг мой, на окне.

От тишины стеклянной в мае ночь хрупка,

А улица – бинокля глаз голубоватый.

Луна, окаменев, свет льёт сквозь облака.

Мир замер – ветер, звук исчезли без возврата.

Полночи тишина над площадью встаёт,

И башен головокруженье замирает.

Смирись пред холодом касания её,

Пред нею, друг мой, всякий шум смолкает.

Твоё лицо дрожит и умерло в окне,

Как образ родины, что может позабыться.

Ведь маска лунная блуждания во сне,

Дорог пустых и на него ложится.

И хоть растерянность в зрачках твоих видна,

А в складках рта страх полон боли, странен,

Твоё лицо сияет грозно, как луна,

Как Божий мир, одетый в бледный камень.

Месяц

Привычный вид хранит момент рожденья.

Без птиц сокрыт в себе

И чужд небес покров,

И в месяца лучах спит город-наважденье,

Весь погружён в стенание сверчков.

Взгляни в окно: там тишь, ждёт путника дорога,

На кипариса штык

Там серп надет.

Да явь ли все они? – хочу спросить я Бога. –

И можно ль шёпотом им передать привет?

Из тьмы озёр вода за нами наблюдает,

В серёжках красных

Дерева овал.

Дай, Боже, век прожить, печаль осознавая

И мощь всего, что Ты шутя создал.

Аллеи под дождём

Дождями и светом мой город причёсан.

Красивый и скромный. Возьму-ка я дочь, –

Пройдёмся, задавшись весёлым вопросом:

А что тут повторно родилось за ночь?

Смотри-ка, стекло! Имя – звонче любого.

Попробуй сквозь лёд его мыслей пройти!

На грани его, как души на пороге,

Расходятся шума и света пути.

А это – железо. И раб, и владыка,

Куёт оно дни и несёт их ярмо.

Вот камень, дочурка, он брат наш навеки,

Поскольку вовеки не плакать ему.

В дни наши вода и огонь – это сила.

Вид слева, вид справа – и мы в ворот'aх:

Два дня, как река, ночь собой разделила,

На двух берегах её страны в огнях.

Похоже, сегодня дойдём ненароком

До крайнего дома на долгом пути.

За домом тем небо стоит одиноко,

И мяч ему в ноги малыш запустил.

Дождями и светом промыта аллея –

Шуми же листвой, зеленей!

Мой Бог, посмотри, как мы с дочкой гуляем

По главной дороге твоей.

Все улицы в яркий убор нарядились,

Железо и камень блестят, как стекло.

Они не из тех, кто забудет про милость

Любовью наполненных слов.

*

Будет день, я вернусь к тебе на порог,

Бледен, слаб – протяну к тебе руки,

Все слова дорогие скажу, что сберёг, –

Много слов

Я скопил в разлуке.

Дом твой бедный печален в ночи без огня,

И судьбой заброшена странной

Жизнь моя, угасавшая там без тебя,

В улиц грохот и бой барабанный.

Словно луч озаришь, лишь коснёшься меня,

Позабытым виденьем пронзишь.

Меж биеньями в сердце царит тишина –

Для тебя одной

Эта тишь.

Летняя ночь

Тишина пространство свистом полнит.

Блеск ножа в кошачьих кроется глазах.

Ночь. Как много ночи! Небеса безмолвны.

Звёзды в пеленах.

Время шире, шире… Тысячу пробило

Сердце. Взор, как встречей, затенён росой.

Чёрных слуг поверг фонарь, играя силой,

На настил причала плетью золотой.

Струи ветра смущены, в волненье

Льют прохладу с губ, обняв за плечи сад.

Зла зелёный мрак. Огней и страхов тленье.

В чёрной пене ночи закипает клад.

И с голодным стоном глядя вверх на небо,

Позолотой глаз светясь до облаков,

Испаряет город клубы камня с гневом

С тёмных башен, стен и куполов.

Есть «канонический» перевод Леи Гольдберг. См., например,

http://www.laidinen.ru/women.php?part=1766&letter=%C3&code=4694

Голос

Торговую площадь притихшую ночь

Заслонила стеклом закопчённым,

И ушли небеса со свечой своей прочь,

Этот город сменив

На другой, освещённый.

Речи звук на дороге пустынной затих.

Ухом ловишь ты, как откровенье,

Всё величие слов, что без слышащих их,

Без ответа остались и мненья.

Не узнать – так сильны и блестящи во тьме,

Так красивы в свободном звучанье.

Твоё сердце,

Прижатое в бегстве к стене,

Вспомнит их ледяное сиянье.

Буря прошла здесь перед рассветом

Базар, утихнув, встал,

Шатаясь, чуть живой,

Из перевёрнутых телег и сена клочьев.

И вновь внутри часов на башне городской

Последние

Пошли минуты ночи.

Вся улица

Дождём благоухает,

В глазах у статуи вода не высыхает,

И дышит

Дерево

Ещё в огне цветенья

Громов

И ветра вдохновеньем.

Есть «канонический» перевод Леи Гольдберг. См., например,

Лея Гольдберг «Рассвет после бури» на сайте

http://www.laidinen.ru/women.php?part=1766&letter=%C3&code=4694