Избранные стихи в переводе А.Гомана - часть 1

Там высокие речи отвергают по праву,

Если нет в них мгновений весёлого нрава,

Чьи цветы между фраз, как живые, цветут.

Пусть тебя, Легкомыслие, горести минут,

Ни узды, ни вожжей на тебя не накинут!

Ты для жизни – крыло, ты – сестра для певца.

Сколь безвредна, ты знаешь, смешная личина

По сравненью с несчастьями, коих причина

В лиц серьёзности вечной простака и глупца!

Как не вспомнить нам, братьям, в ночи без просвета

О тебе: наши души тобою согреты,

Ты ведь тоже родилось на этой меже,

Где когда-то падём, распростившись со светом

(Вниз лицом или вверх обратившись при этом,

О чём старший пространно сказал здесь уже)."

И братья вздохнули, видать, неспроста:

«Где ж ты, легкомыслие, где суета?!»

Хор

  

Брат закончил речь. Сказали

Суд свой братья: «Толк в ней есть.

Шестерым уже внимали,

Четверым окажем честь.

Зависть, гнев, любовь и братство –

Всё нам важно рассмотреть.

Нужно всё же постараться

И мелодию пропеть.

Мы над каждой речью бились:

Суть и смысл их прояснить,

Легкомыслию стремились

В них дорогу преградить,

Но не многого добились –

Песня ход смогла прорыть!

Где ты, ликующая песня,

Как флейты звук легка, проста?

Когда придёшь, зари чудесней,

Как бы случайно, просто так,

И без условностей ненужных

Своей красы нам явишь свет?

Чтоб мы тебя не гнали дружно –

Мол, для таких здесь места нет.

Да, всяк из нас по воле правил

Всегда был сдержан, хладен, строг,

Даже когда он песней славил

Игры веселье между строк.

И до сих пор благополучно –

Серьёзно, словно о судьбе, –

Мы, Легкомыслие, научно

Вовсю толкуем о тебе.

Быть может, молнией играя,

Что легче лани в небе мчит,

Природы сила неземная

Одна хранит твой дух и вид.

Быть может, гром в повозке тряской

И дождь под вьющимся плащом,

Как фавны древние, сквозь пляску

Твою свирель несут ещё,

И, может, станешь ты привычным,

О Легкомыслие, для нас

В местах уж вовсе необычных –

Ведь кто тебе пределы даст?!

Нежданно вдруг сверкнёшь беспечно

Тому, кто тяжко – ночь и день –

Всё строит, строит город вечный,

А сам он – дни его, что тень.

Тебе в неволе не сидится,

Для песни надобен простор.

Так просим милости явиться

Сюда, за наш просторный стол!"

Песнь братьев высоту набрала

И завершилась, как хорал.

Седьмого очередь настала,

И, приступив, он так сказал:...

Приложение:

Комментарии переводчика к циклу «Песнь десяти братьев»

Эти комментарии помещены для обсуждения на форуме сайта «Натан Альтерман» http://www.alterman.org.il/ в апреле 2012 г. (иврит):

1. Цикл стихотворений «Песнь десяти братьев» Альтерман начинает «Старым вступлением», в котором размышляет о смерти:

Может, кто-то не встретит восход:

За ночь смерть настигает многих...

А далее, в стихотворении «Корчма», он вкладывает в уста Старшего брата шестидесяти лет такие слова:

Кто же знает, где час его страшный найдёт...

Почему именно 60? Предвидел ли Альтерман (1910-1970), что умрёт в этом возрасте?

Когда Альтерман писал первые стихотворения этого цикла в 1940 г., ему было 30 лет, т. е. половина от 60-и. Не имел ли он в виду половину жизни? И сразу же приходит на ум:

Nel mezzo del cammin di nostra vita

Или в переводе М. Лозинского:

Земную жизнь пройдя до половины...

Такими словами начинает гениальный итальянский поэт Данте Алигьери свою «Божественную комедию» и продолжает:

я очутился в сумрачном лесу,

утратив правый путь во тьме долины.

А что пишет Альтерман в стихотворении «Корчма»?

....Вы молчите, веселья в вас нет,

Вы мрачны, словно лес среди ночи...

....Поднялися в ущелье воды.

Намёки вполне прозрачны.

Цикл стихотворений Альтермана имеет дидактический характер, не характерный для других его произведений, но не только характерный, но и предельно важный для поэмы Данте.

2. Построение цикла Альтермана напоминает произведение, не менее популярное, чем «Комедия» Данте, а именно «Декамерон» Джованни Боккаччо: в десяти частях книги люди, спрятавшиеся в месте, которое нельзя до времени покинуть, рассказывают по очереди истории на разные темы.

Боккаччо (1313-1375) родился, когда Данте (1265-1321) ещё был жив. Именно Боккаччо впервые назвал «Комедию» Данте «Божественной» и именно он основал во Флоренции, откуда был изгнан Данте, кафедру для изучения и толкования его поэмы.

В отличие от произведения Боккаччо, пропитанного духом легкомыслия, «Декамерон» Альтермана серьёзен по содержанию, как и другие его вещи, написанные в ту страшную эпоху («Радость бедняков», 1941 г. и «Песни казней египетских», 1944 г.). Легкомыслие могло быть тогда только мечтой или темой для воспевания («Хвала легкомыслию», шестое стихотворение цикла).

В 1940 г. Альтерман был уже очень популярен, благодаря первой своей книге «Звёзды вовне» (1938 г.), где в стихотворении «Он вернулся – мотив, позабытый тобой» уже намекал, возможно, на присущие ему способности мифического Орфея (отведя две строки из двенадцати несущественной вроде бы встрече с ланью и овцой). Теперь, в 1940 г,. у него есть повод встать рядом с Данте и Боккаччо.

3. В стихотворении «Вино» есть строфа, которая в переводе, близком к тексту, звучит так:

Где ты? Радость на траур сменили друзья.

Дай нам знать, ожидающим встреч,