Читаем Избранные труды полностью

Когда в 1838 году В. А. Владиславлев предпримет издание «Утренней зари» — в духе классических альманахов, — он будет собирать его средствами, едва ли не единственными в своем роде: Бенкендорф, его начальник по службе, обратится к литераторам с полуофициальной просьбой об участии, и все, вплоть до графини Ростопчиной, получат почти циркулярные письма за служебным номером. Только таким образом в конце тридцатых годов можно было создать суррогат кружка, питающего альманах.

Уже никому больше не удастся возобновить «Северных цветов» — даже Пушкину.

В январе 1833 года Вяземский будет сообщать Жуковскому, что собирается издать к весне вместе с Пушкиным «Северные цветы». Почти одновременно с ним Баратынский готовился выпустить альманах вместе с московскими своими друзьями, и Вяземский просил А. И. Тургенева помочь им обоим.

В конце марта он пишет Тургеневу: «Альманах Баратынского упал в воду».

В апреле он извещает Жуковского: «„Северных цветов“ нет на нынешний год, но мы с Пушкиным жилимся и надеемся…»[482].

Идея продолжения «Северных цветов» владела всеми.

До нас дошла записка, к сожалению, не датированная, но относящаяся, несомненно, к тому же времени: «Я согласна, чтобы князь Одоевский издавал „Северные цветы“. Софья Баратынская, бывшая баронесса Дельвиг»[483].

Итак, и Одоевский готов издавать «Цветы», но не делает этого: он вместе с Гоголем затевает альманах «Тройчатка», заручается одобрением Жуковского и предлагает Пушкину участвовать.

С. А. Соболевский, только что приехавший в Петербург, пересылает Пушкину его записку и приписывает:

«Так как об ваших Северных Цветах ни слуху, ни духу, то издам я таковой, да издам на славу, с рисунками <…> Гагарина. <…> Христа ради, Александр Сергеевич, стишков и прозы, прозы и стишков…» [484]

И Пушкин приходит в бешенство.

Он сделает еще одну, последнюю, попытку — издать вместе с Плетневым «Арион» или «Орион» — в октябре 1835 года. Но это уже не будут «Северные цветы».

История «Северных цветов» кончилась — начиналась предыстория «Современника».

Указатель содержания «Северных цветов» на 1826–1832 гг.

(В алфавите авторов)

1. СЕВЕРНЫЕ ЦВЕТЫ НА 1825 ГОД, СОБРАННЫЕ БАРОНОМ ДЕЛЬВИГОМ. Изданы Иваном Слениным. СПб., 1825.

ПРОЗА. Баратынский Е. А.

История кокетства. Воейков А. Ф. Прогулка в селе Кускове. Глинка Ф. Н. Древние замки. (Письмо VI, к другу). — Неузнанная. Дашков Д. В. Афонская гора. (Отрывок из путешествия по Греции в 1820 году). [Подп.**]. — Известие о греческих и латинских рукописях в Серальской библиотеке. [Подп.**]. Перовский В. А. Отрывки писем из Италии. [Подп. П…й]. Плетнев П. А.

Письмо к графине С. И. С[оллогуб] о русских поэтах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вацуро В.Э. Сборники

Избранные труды
Избранные труды

Вадим Эразмович Вацуро (1935–2000) — выдающийся историк русской литературы. В настоящее издание включены две большие работы В. Э. Вацуро — «Северные Цветы (История альманаха Дельвига — Пушкина)» и «С. Д. П.: Из истории литературного быта пушкинской поры» (история салона С. Д. Пономаревой), выходившие отдельными книгами соответственно в 1978-м и 1989 годах и с тех пор ни разу не переиздававшиеся, и статьи разных лет, также не переиздававшиеся с момента первых публикаций. Вошли работы, представляющие разные грани творчества В. Э. Вацуро: наряду с историко-литературными статьями о Пушкине, Давыдове, Дельвиге, Рылееве, Мицкевиче, Некрасове включены заметки на современные темы, в частности, очерк «М. Горбачев как феномен культуры».B. Э. Вацуро не только знал историю русской литературы почти как современник тех писателей, которых изучал, но и умел рассказать об этой истории нашим современникам так, чтобы всякий мог прочитать его труды почти как живой документ давно прошедшей эпохи.

Вадим Эразмович Вацуро

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное