Избранные труды

Вместе с тем проводившаяся у нас в стране антиалкогольная политика потерпела фиаско. Попытки решить возникающие в этой сфере проблемы только административными методами привели к некоторым позитивным результатам лишь на начальном этапе, главным образом в первые полтора года после известных решений партии и правительства, принятых в мае 1985 г. В настоящее время такие методы должного эффекта не обеспечивают. Острые социальные проблемы «кавалерийскими наскоками» не преодолеваются. Возможности административных мер борьбы с пьянством, видимо, уже исчерпаны. Основные усилия здесь надо переносить в экономическую и социальную плоскости.

Указанная проблема затронута нами лишь для того, чтобы показать несомненную «чувствительность» уровня преступности к целенаправленному массированному применению специальных средств. Однако сама преступность достаточно инерционна. Уже в 1987 г. на почве пьянства в стране она возросла на 1,7 %.[176] «Спаивание населения, – справедливо отметил Н. Шмелев, – продолжалось шестьдесят лет, и реально ли надеяться, что сложившуюся психологию и образ жизни целого народа можно поломать за год-два?»[177]

В происшедшем в 1985–1987 гг. снижении тяжких преступлений против личности, бесспорно, позитивную роль сыграло усиление борьбы с хулиганством и другими криминальными деяниями, создающими почву для опасных посягательств на личность. В 1981–1984 гг. отмечался рост судимости за такие преступления, как угроза убийством, нанесение легких и менее тяжких телесных повреждений, истязание, незаконное владение оружием.[178] Многие лица, привлеченные к уголовной ответственности и осужденные за указанные деяния, были лишены возможности совершить более тяжкие преступления против личности. И наоборот, снижение активности правоохранительных органов в уголовно-правовой борьбе с названными «младшими братьями» тяжких насильственных преступлений, несомненно, способствовало (наряду, естественно, с другими факторами) росту последних в 1988–1989 гг.

Следовательно, при подготовке нового уголовного законодательства и в правоприменительной практике необходимо обратить серьезное внимание на повышение профилактического потенциала содержащихся в Особенной части Уголовного кодекса норм с так называемой двойной превенцией.[179] Это нормы об уголовной ответственности за деяния, осуществление которых создает условия и непосредственную обстановку для совершения других, более тяжких преступлений. Речь идет именно о двойном профилактическом действии таких норм – против деяний, для борьбы с которыми они непосредственно предназначены, и против тяжких преступлений, для которых создается благоприятная почва, если указанные деяния останутся без реагирования. Недооценка обеспечения неотвратимости ответственности за данные деяния весьма пагубна.

Правоприменительная практика не должна отступать перед эскалацией насилия. Между тем примеров такого отступления, к сожалению, более чем достаточно. Особенно это заметно в сфере межнациональных

отношений. Так, фактически не используется уголовный закон, предусматривающий строгую ответственность за нарушение национального и расового равноправия (ст. 74 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). В 1988 г. по этой статье был осужден всего лишь один человек. Реально она не применяется даже в новой редакции (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 апреля 1989 г.). Необходимость же соответствующих санкций в отношении подстрекателей, идейных вдохновителей национальной вражды очевидна.

Бездействие закона способствует разжиганию межнациональных конфликтов, событиям типа происшедших в Ферганской долине, в ходе которых 105 человек погибли, 1011 – получили телесные повреждения различной степени тяжести. Как отмечает министр внутренних дел СССР В. В. Бакатин, правоохранительные органы и прокуроры союзных республик старательно обходят эти нормы, предпочитая квалифицировать действия, явно происшедшие на почве национальной розни, только по таким последствиям преступных акций, как убийство, тяжкие телесные повреждения, хулиганство. Видимо, опять имеет место противопоставление законности и мнимой целесообразности. Опасные государственные преступления (злостные проявления национализма и шовинизма) низводятся, таким образом, до обычных насильственных посягательств. Тем самым снижается политическая острота их правовой квалификации. Создается впечатление о реальной незащищенности конституционного принципа национального равноправия.[180]

Разумеется, было бы наивно преувеличивать «чувствительность» преступности к воздействию на нее правовых средств и лишь на этом строить политику борьбы с нею. Здесь требуется комплексный подход, т. е. должны быть задействованы общесоциальная, специально-криминологическая, уголовно-правовая профилактика, необходимы и разноуровневые целевые программы борьбы с преступностью, основанные на последовательном использовании возможностей программно-целевого управления.