Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Все это было бы вполне просто и ясно, если бы выражение «шкала человеческих потребностей» не отличалось некоторой двусмысленностью. В самом деле, тут можно разуметь или шкалу различных видов потребностей

, или же шкалу

отдельных конкретных потребностей

. Между этими шкалами существует довольно резкая разница. Если взять различные виды потребности и расположить их в известном порядке сообразно их важности для человеческого благополучия, то окажется, что потребность в пище имеет наиболее высокое значение, потребность в жилище и одежде — почти столь же высокое, потребность в табаке, в спиртных напитках, в наслаждениях музыкой и пр. — уже гораздо меньшее, потребность в украшениях и пр. — еще меньшее. Совсем иной вид представляет шкала конкретных потребностей. В пределах одного и того же вида потребностей потребность бывает далеко не всегда одинаково напряженной. Не всякий голод одинаково интенсивен, и не всякое удовлетворение голода одинаково важно. Например, конкретная потребность в пище у человека, не евшего целую неделю и близкого к голодной смерти, бесконечно настоятельнее и важнее, нежели потребность другого человека, который, сидя за обедом, уже съел два из своих обычных блюд и дожидается третьего. Благодаря этому и шкала конкретных потребностей отличается крайней сложностью по сравнению со шкалой различных видов потребностей. В последней потребность в пище в ее целом стоит впереди потребностей в табаке, спиртных напитках, украшениях и т. д., тогда как в первой переплетаются потребности, принадлежащие к самым различным видам. Правда, и в шкале конкретных потребностей первое место занимают важнейшие из конкретных потребностей важнейших видов; зато конкретные потребности менее важных видов стоят нередко выше менее важных потребностей важнейших видов, а последние члены важнейших видов стоят иногда даже ниже верхних членов самых подчиненных видов. Это все равно, как если бы мы сначала расставили по порядку горные цепи Альп, Пиренеев, Судетов, Гарца целиком, а затем разместили бы в ряд отдельные вершины всех этих гор по их относительной высоте. В первом случае, т. е. если рассматривать все горные цепи целиком, одну за другой, Альпы окажутся, конечно, в общем выше Пиренеев, Пиренеи в общем выше Судетов, Судеты в общем выше Гарца. Во втором же случае, т. е. если рассматривать отдельные горные вершины, расставленные в ряд по их высоте, очень многие альпийские вершины займут лишь второе место после некоторых пиренейских вершин, а некоторые даже третье место после вершин незначительных в общем гарцских гор.

Теперь является вопрос, каким же именно образом нужно при определении ценности материальных благ измерять важность соответствующих им потребностей: по шкале различных видов потребностей или по шкале конкретных потребностей? Что данный вопрос далеко не праздный — это очевидно; ведь смотря по тому, какую шкалу мы будем применять, мы придем к совершенно различным выводам относительно величины ценности. Если нам нужно, например, определить ценность какого-нибудь пищевого продукта, скажем, хлеба, то, применив шкалу видов потребностей, мы найдем в ней для потребности в пище единственное, и притом самое высшее, место, и потому нам придется признавать за хлебом при всевозможных обстоятельствах постоянную, т. е. чрезвычайно высокую, ценность. Если же, напротив, применить шкалу конкретных потребностей, в которой потребности в пище представлены на всех решительно ступенях, то за хлебом можно будет признать, смотря по обстоятельствам, или высокую, или среднюю, или же, наконец, совсем низкую ценность.

Дойдя до этого перекрестка — первого перекрестка, на котором можно было сбиться с пути, — старая теория ценности избрала неверную дорогу. Она ухватилась за шкалу видов потребностей. Так как в этой шкале потребность в пище занимает одно из первых мест, а потребность в украшениях одно из последних, то старая теория и решила, что, например, хлеб вообще, всегда и везде имеет высокую, а драгоценные камни всегда и везде имеют низкую потребительную ценность, и вот она с изумлением должна была остановиться перед фактом, что на практике ценность названных вещей принимает совершенно обратный вид.