Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

В связи с этим мне хотелось бы обратить внимание читателя на один очень интересный факт, который в глазах сведущего теоретика, надеюсь, послужит вместе с тем немаловажным свидетельством в пользу нашей теории. Дело в том, что та точка зрения, с которой мы стараемся объяснить весь процесс образования ценности и цены, уже давно приобрела себе право гражданства в экономической литературе, и притом именно в приложении к разрешению проблем ценности и цены. Когда фон Тюнен учил (а вслед за ним и вся политическая экономия повторяла), что высота прибыли на капитал определяется производительностью именно «последней вложенной в производство части капитала», а высота рабочей платы — именно заработком «последнего занятого в предприятии рабочего», или когда еще гораздо раньше вопрос о том, какой из нескольких норм издержек производства определяется рыночная цена, разрешался именно в пользу «наивысших из необходимых для снабжения рынка товарами издержек производства», следовательно, в пользу «

последних продавцов», то во всем этом нетрудно распознать лишь приложение к частному случаю того же самого общего принципа, на котором мы построили учение о предельной пользе и теорию образования цены. Только в прежнее время экономисты, высказывая подобные идеи, еще не сознавали того универсального значения, какое они имеют в действительности. Они полагали, что устанавливают лишь несколько частных правил второстепенной важности, тогда как на самом деле они напали на след господствующего, «руководящего мотива», который является типическим для всего механизма преследования хозяйственных интересов и потому оказывает определяющее влияние на весь процесс образования ценности и цены.

Однако ж отношения между ценой и субъективной ценностью не исчерпываются описанной аналогией, хотя она и весьма характерна. Еще важнее то обстоятельство, что цена от начала до конца является продуктом субъективных определений ценности. Мы видели, что вопрос о том, кто из желающих купить и продать вообще может рассчитывать на участие в ведении переговоров относительно меновой сделки, кто из них вообще обладает обменоспособностью, решается отношением между субъективной оценкой покупаемого товара и субъективной оценкой вещи, в которой выражается цена этого товара. От этого же самого отношения зависит и степень обменоспособности каждого участника обмена. Отношение между субъективными оценками получаемой и отдаваемой в обмен вещи с неумолимой строгостью предписывает каждому из участников обмена, до какого пункта он может идти в повышении или понижении цены, и вместе с тем указывает тот предел, где он вынужден бывает отказаться от дальнейшего участия в обмене. Этим отношением определяется далее, кому из ряда контрагентов, обладающих наивысшей обменоспособностью, действительно удается заключить меновую сделку; от этого отношения зависит, кому из участников обмена достанется роль предельной пары, а следовательно, от него зависит, наконец, и высота той цены, по которой совершаются меновые сделки на рынке. Таким образом, действительно, в продолжение всего процесса образования цены, поскольку в основе его лежит действие чисто эгоистических мотивов, нет ни одной фазы, нет ни одной черты, которая не сводилась бы как к своей причине к размерам субъективных оценок вещи участниками обмена, и потому мы с полным правом можем назвать рыночную цену равнодействующей сталкивающихся на рынке субъективных оценок товара и той вещи, в которой выражается его цена.

Правда, это равнодействующая совсем особого рода. Высота цены представляет собой не просто среднюю всех обнаруживающихся на рынке субъективных оценок; нет, эти последние принимают в образовании цены-равнодействующей участие весьма неодинаковое. Некоторая часть их не оказывает решительно никакого влияния на цену: таковы именно оценки отказавшихся от меновой сделки контрагентов за исключением последней пары их, обладающей наиболее высокой обменоспособностью. Эти оценки могут быть совсем не представлены на рынке, могут быть представлены в удесятеренном количестве — результат от этого ни на волос не изменится. Будут присутствовать на рынке или же не будут побитые конкуренцией покупатели А₇, А₈, А

₉ и А₁₀, фигурирующие в рассмотренном нами гипотетическом случае, будут ли входить в категорию побитых конкуренцией только они одни или же, кроме них, еще сто других покупателей, не имеющих возможности дать за лошадь более 200 флоринов, — все равно цена-равнодействующая, как нетрудно убедиться, будет колебаться между 210 и 215 флоринами. Присутствие побитых конкуренцией покупателей может увеличивать происходящую на рынке давку,

но оно отнюдь не оказывает влияния на положение дел на рынке, которым определяется цена¹¹⁰.