Избранные жития святых III-IX вв.

Так с надеждой говорил преподобный — и тотчас сбылись слова его. Как в древности Аврааму предстал в чаще овен, готовый для жертвы¹⁶

, так и у сего блаженного старца по Божию Промышлению оказалось все нужное. При заходе солнца пришел к пещере их некоторый боголюбец, везя из своего дома на двух лошаках различную пищу для пустынных постников, кроме того, и просфоры и вино для совершения Божественных Таин. При виде этого ученики блаженного возрадовались и познали, какой благодати сподобился старец их у Бога. Они в веселии отпраздновали Пасху, а принесенной пищи им достало на всю Пятидесятницу. Потом снова не стало пищи, и снова братия, мучимая голодом, скорбела. В то время один богатый муж творил много милостыни всем палестинским обителям, не подавал помощи только одной Феодосиевой обители, находившейся в пещере, ибо не знал о ней. И докучали братия отцу, чтобы он дал знать этому благодетелю о себе и о них, чтобы, подобно прочим обитателям, получить от него милостыню на пропитание. Преподобный Феодосий, отнюдь не желая быть известным кому-либо в мире и надеясь не на людей, а на Бога, открывающего Свою руку и насыщающего все живущее по благоволению¹⁷

, утешал учеников своих и поучал их, чтобы они терпеливо ожидали милости Божией, уповая на Того, Кто насыщает всякую алчущую душу: если Он дает пищу бессловесным скотам и птенцам ворона, взывающим к Нему¹⁸

, тем более Он не лишит нужной пищи разумную и словесную тварь. Когда святой утешал таким образом малодушествовавшую братию, пришел к ним некто, ведя лошака, навьюченного большим количеством съестных припасов. Он шел не к Феодосиевой пещере, но переправлял припасы, чтобы отдать их в некотором другом месте. Когда же он был близ пещеры и хотел миновать ее, лошак остановился и не двигался далее с места; даже и после многих побоев от своего господина оставался на месте неподвижным, подобно камню. Человек этот, уразумев, что лошак его удерживается и остается неподвижным по воле Божией и силой невидимой, ослабил ему поводья и пустил его идти, куда хочет. Лошак, как ведомый некой рукой, пошел прямо к обители преподобного Феодосия, находившейся в пещере, и человек тот, познав благословение Господне и Промышление Его о Своих рабах, отдал все припасы преподобному старцу и ученикам его. И с того времени ученики святого перестали малодушествовать и старались быть ревнителями твердой веры и надежды своего преподобного отца на Бога.

Число братий ежедневно увеличивалось, ибо источники благодати, которой был исполнен святой отец, привлекали к себе много душ, любящих добродетель, которых можно было назвать разумными ланями, желающими духовных вод¹⁹

, причем немало приходило сановитых и богатых людей, чтобы жить с преподобным. Пещера сделалась тесной для помещения столь большого количества людей. Приступив к преподобному, братия стали докучать ему просьбами, чтобы он основал возле пещеры монастырь и устроил широкую ограду для словесных овец.

— Не заботься, отче, — говорили они, — о средствах для построения монастыря; только прикажи — и наших рук будет достаточно для совершения этого дела.

Святой, видя, что его призывают быть пастырем весьма многочисленного стада и что нарушается его безмолвие, смущался различными помыслами, то не желая оставить безмолвие как нелицемерную матерь, то попечение о братиях считая за дело немаловажное, ибо не для себя одного только человек должен жить, но гораздо более для ближнего, образом чего был Сам Христос Господь, Который собрал учеников, явился Пастырем словесных овец и положил за них душу Свою. Размышляя об этом, преподобный Феодосий недоумевал, чего держаться: безмолвия ли или попечения о спасении братии, и склонялся мыслию то к сему, то к другому. Что же делает блаженный? Он возлагает все на Бога, могущего соединить и то и другое для одной пользы, — чтобы и плод безмолвия не потерять, и не лишиться награды за начальствование над братиями и попечение о них, ибо жизнь инока укрепляется не в уединении тела, но через твердость в добре и мир сердца. Преподобный держал еще в уме и пророчество святого Симеона Столпника, который предсказал ему пасение словесных овец. Впрочем, он поручал дело, предпринимаемое им, Божию изволению и молился Ему, чтобы Он дал знать, если Ему будет угодно создание монастыря, и указал чудесным знамением место, на котором должно было бы полагать основание обители. Взяв кадило и наполнив его холодным углем, он положил фимиам без огня и пошел по пустыне, молясь так: